Девушка часто заморгала.

– Только не показывай никому, хорошо? – Спросила она как-то осторожно.

Признаться, я немного удивился.

– Да без проблем. Боишься, что плохо вышла?

Юлиана спрятала взгляд. Покачала головой и потянула меня дальше по дороге.

– Нет. – Она убрала мокрые пряди волос за уши. – Так ты считаешь, что черно-белые фото красивее?

Мне показалось, или она так искусно переводила тему?

– Да. – Согласился я. – И еще… Цветное фото показывает одежду, а черно-белое… обнажает душу. Как-то так.

– Что-то в этом есть. – Произнесла девушка задумчиво.

А мне вдруг очень сильно захотелось, чтобы она сейчас держала меня под руку. Представить, каково это. Идти, держась друг за друга, крепко-крепко. Без цели и повода. Просто идти, куда глаза глядят, и болтать. Или молчать. Да, так даже лучше – молчать обо всем на свете. Просто идеально.

– Так как ты представляешь свой самый лучший снимок? – Прервала она мои раздумья. – Снимок мечты?

«На нем должна быть ты», – подумал я, но решил не озвучивать.

– А ты?

– Я? – Смутилась Юлиана и глубже спрятала лицо в ворот моей кожаной куртки, оставляя на ней лишь пар своего дыхания.

– Да. Ты.

– Не знаю. – Она напряженно сжала губы. – Большие капли причудливой формы на стекле, а в них окна домов. Сплющенные, раздутые, погнутые. Такие, какими их показывает нам дождь, преломляя под светом витрин и проезжающих мимо автомобилей. А ты?

– А для меня это улица, залитая водой. На снимке со вспышкой доминирует темно-серый. Перед глазами зрителей дорожка из воды. На ней… Велосипед, рассекающий водную гладь, словно острый нож. Капли, стеной взмывающие вверх в воздух. И крупным планом колесо, от которого отскакивают брызги. Когда-нибудь я обязательно сделаю такое фото.

– Супер! – Даже охнула она. – И как тебе такое в голову пришло?

– Элементарно. Это случилось однажды в дождь. На трассе. – Я увлек ее за собой в проулок. Там, в конце, имелся небольшой тупичок. Все-таки не хотелось подвергать девушку опасности, делая снимки прямо на оживленной дороге. – Я вылетел с мотоцикла, сделал кувырок в воздухе и упал на землю.

– Как так?!

– На соревнованиях. – Остановился, примерился взглядом к самой большой луже. Пожалуй, подойдет. – Упал. Открываю глаза. Глина, комья грязи, летящие из-под колес проезжающих мимо байков, ливень, хлещущий прямо в лицо, потому что маску я уже успел сорвать.

– Ужас. – Девушка приняла из моих рук зонт. – Не поняла, что это за соревнования такие?

– Суперкросс. – Я присел на корточки и попробовал щелкнуть лужу под разными углами.

– Это же опасно! – Она поспевала за каждым моим движением, пытаясь прикрывать мою голову зонтом. – Вот с этой стороны попробуй. Ниже. Ниже. Ага. – Плюнула, убрала зонт в сторону и присела рядом. – Это спорт, где нужно прыгать на мотике и выделывать всякие страшные трюки? Так бы тогда и говорил – клуб самоубийц.

Я оторвался от своего занятия и посмотрел на нее. Улыбнулся.

– Нет. Это ты про мотофристайл говоришь. А суперкросс – это гонка. Открытый стадион, естественное покрытие: земля, дерн, песок, небольшие препятствия. – Показал рукой волнистую гребенку и трамплин. – В заезде два десятка гонщиков, несколько кругов. Все просто. На каждом этапе, а они проводятся в разных городах, ты стараешься приехать первым, тем самым зарабатываешь очки.

– Значит, ты… много разъезжаешь по стране? – Удивленно подняла брови она.

Кивнул. Затем нагнулся, сфокусировал изображение и запечатлел барабанную дробь капель по асфальту, снял журчащий ручеек у бордюра. Задержал внимание на водяной дымке, поднимающейся над поверхностью дороги мягким туманом.