– Да чтоб эта долбаная курсовая провалилось куда подальше, – буркнула я, с раздражением захлопнув крышку ноутбука.

Я уже хотела встать и подойти к книжной полке, заставленной романами в ярких обложках, но вдруг сердце пронзила острая боль. В глазах потемнело, а душу захлестнул липкий, всеобъемлющий страх.

"Мама! Мама!" – хотелось позвать мне, как в детстве, но крик примерз к губам. Невесть откуда пришло страшное осознание: она меня не услышит. Сколько ни зови – не придет. Я прекрасно понимала, что она устает на работе и потому полностью растворяется в мире сериалов. Также, как я в своих книгах.

Спокойно, Марьянка, спокойно. Подумаешь, сердечко кольнуло. Эка невидаль! Нет, мне конечно всего двадцать пять, но погода-то вон какая. Да и курсач этот, чтоб его! Сплошные нервы кругом.

Но, как бы я себя ни утешала, а боль в груди росла с каждой секундой, обжигая сердце беспощадным пламенем.

Внезапно меня охватил даже не страх, а панический ужас. Что будет, когда мама зайдет в комнату? А если не зайдет? Я так и буду лежать или сидеть без сознания или вообще…?

О том, какое вообще имелось в виду я подумать не успела, потому что боль перешла все разумные границы.

Последней мыслью моего угасающего разума была невесть откуда взявшаяся вспышка – воспоминание о том странном человеке из сна и невероятных серо-голубых глазах, заглядывающих мне прямо в душу.

«А ведь он так и не нашел меня. А теперь и не найдет вовсе. Я даже имени его не знаю. Да и был ли он вообще? Мой странный незнакомец, мой милый гость из сна, как жаль, что ты не рядом».

Сделав судорожный, отчаянный вдох, я машинально прижала руку к груди и провалилась в вязкую, пугающую тьму.

***

По телу чародея прошла волна крупной дрожи, а спустя миг ладони обдало нестерпимым жаром. Плетение полыхнуло пурпурным светом, заставив Ринальда отпрянуть и заслонить лицо рукавом мантии.

Когда свечение угасло, чародей опустил руку и пошатнулся от внезапно накатившей слабости.

– Сэйман, подай посох, все равно ведь поблизости крутишься, – хрипло попросил он.

Ощутив, как холодный кристалл ткнулся в ладонь, чародей с силой сжал посох, едва ли не повиснув на нем. И лишь после этого взглянул на плоды своих трудов. В центре плетения, скрючившись, лежала бледная как сто призраков девушка.

«Какая диковинная одежда. Где видано, чтобы девушка носила штаны и кофту вместо платья? Да и рисунок этот с чудными мишками, держащими в лапах сердечки, слишком уж странный» – подумал Ринальд.

Желая окончательно убедиться, что обряд прошел без нежелательных последствий, чародей подошел к девушке, присел на корточки рядом с ней кончиками пальцев коснулся едва заметной жилки на тонкой девичьей шее.

«Бьется. Все обошлось. Значит, я верно все рассчитал. Ее сердце достаточно сильное, чтобы перенести телепортацию» – с облегчением подумал Ринальд, машинально убирая со щеки иномирянки налипшую прядь волос.

Эта девушка вдруг показалась ему еще более красивой и беззащитной, чем несколько часов назад, когда он увидел ее впервые.

«Красивая, но безмерно одинокая среди сотен людей. Лишняя в своем мире. Иную душу мне попросту не дали бы забрать. Но и здесь она чужачка» – с некой долей жалости думал Мардини, вглядываясь в миловидное лицо.

– Господин, все в порядке? Она перенесла ритуал? – тревожно спросил Сэйман.

Чародей обернулся, растерянно глядя на слугу, и рассеянно кивнул.

Отмахнувшись от всех сентиментальных мыслей, медленно поднялся, тяжело опираясь на посох и бросил:

– Сэйман, помоги перенести юную леди на воздух. Думаю, разговор лучше всего вести на холме забвения. Если что-то пойдет не так, просто сотру ей память и отправлю домой.