По пути ребята встречали разгрызенные бобрами стволы деревьев, несколько плотин на разном этапе строительства. Но самих зверей видно не было. Табличка с номером шестьдесят семь находилась на дереве, которое частично прорезали бобры в форме треугольника. Он был величиной примерно в тридцать сантиметров.

– Никогда такого не видела! – восторгалась Ева. – Как эти маленькие зверьки такие высокие тяжелые деревья сваливают в воду?

– Кстати, да. Это же надо прямо под нужным углом валить, иначе ствол упадет в лес, а не в воду, – ответила Настя.

– Не зря их называют инженерами. Они еще и строят плотину, а это и для человека непростая задача, – добавил Максим.

– На месте бобра я бы сказала, что у меня лапки – и ничего не делала, – пошутила Ева.

– В природе так не скажешь. Надо выживать и все, – уверенно заметил Максим.

– Зачем они вообще их строят?

– Чтобы замедлить течение воды и сделать глубокий пруд. Они защищают себя, к тому же на глубине им безопаснее и самим спрятаться, и запасы держать.

Река становилась уже и быстрее, появились первые порожики. Там поваленных деревьев уже не было. Вода мощно билась о камни, шумно перекатываясь вперед, все набирая и набирая силу. Если в начале маршрута река текла спокойно, то через четыре километра она мчалась, пугая скоростью и заглушая шумом близлежащий лес.

– Прямо как белый шум, – отметил Максим. – Мы с женой для детей такой использовали, когда они были маленькими. Спали очень крепко благодаря ему. Только мы чаще использовали звук стучащего поезда.

– Приятный шум. Но в такую реку лучше не падать, – покачала головой Настя. – Унесет сразу очень далеко.

– Интересно, здесь плавают на байдарках? – спросила Ева.

– Возможно, но камней много, так что опасно, наверное, – ответил Максим.

Ребята немного постояли у реки, попили воды, дали ногам отдохнуть и отправились к следующей табличке. Пока шли, каждый погрузился в свои мысли.

В последнее время Максима ничего не радовало, только утомляло, вгоняло в тоску. Даже рыбалка перестала выручать. Нужно было выбраться на новый уровень. Он осознавал, что застрял, но что именно не так, не мог сформулировать, поймать в своей голове и назвать словами, чтобы стало легче. В браке он давно разочаровался, смирился. Значит, не в этом дело.

Когда-то он черпал вдохновение в детях, когда они были маленькими. Почему-то воспоминания о детях всплывали все чаще и чаще. Вот Славик – маленький, хрупкий младенец, мгновенно успокаивающийся именно у него на руках. Вот Дима – старший сын. Сначала он немного ревновал, потому что ему хотелось больше внимания. Тогда Максим и чувствовал себя очень счастливым, нужным и важным. А главное – его любила жена. Смотрела на него нежным взглядом, обнимала и благодарила за помощь.

В какой момент в их отношениях все испортилось? Пришел к промежуточному выводу, что устал от всего абсолютно. Живя в загородном доме, он взял на себя ответственность за жену, детей, тещу и бабушку. Всем что-то было нужно, и делами занимался только он.

Ева в это же самое время вспоминала детские годы. Она родилась в элитном районе, но в бедной семье. Мама девочки – Нина – устроилась домработницей к одному высокопоставленному чиновнику. Она подружилась с супругой работодателя, и та ей помогла с жильем: за символическую сумму она сдавала им простенькую однокомнатную квартиру. Отец ушел, когда девочке было три года. Он иногда присылала деньги, но потом у него появилась другая семья, и финансовая помощь прекратилась.

Маленькая Ева часто бывала в роскошной двухэтажной квартире вместе с мамой, пока она занималась уборкой. Ее еще тогда восхитила красота интерьера, богатая мебель, множество красивейших статуэток, огромный гардероб и детская сына депутата. Он был младше на пять лет, у него имелась няня и игрушки на любой вкус и цвет. Нина старалась избегать общества Вячеслава Анатольевича, так и требовалось: не попадаться на глаза, быть невидимкой. Но Ларису Петровну отличал простой и очень добродушный характер. Она рада была видеть Еву, иногда даже могла подарить ей красивое платье.