Сердце Лиса Лана Ременцова

Лисье царство.

Лес на вершине горы Рамилии.

Молодой лис, являющийся тут царём, получил приглашение на турнир в соседнее царство – лес у подножия горы, называемую «Низиной» в этом мире.

И хотя ехать туда совсем не хотелось, однако надо было. Иначе соседи обидятся на веки вечные. А война с ними ему совсем ни к чему.

Всё-таки многолетний мир, установленный ещё предками, нарушать не хотелось.

Лисы – свирепый народ. И соседи хоть и недолюбливали друг друга, но держались натянуто приветливо, когда пересекались.

Царь выглянул в окно своего добротного дома и оглядел окрестности.

Пушистые ели стояли плотным кольцом. Ветер слегка колыхал длинные ветви, похожие на голубые пышные рукава платьев. Изящный иней серебрил верхнюю часть, и всё казалось таким сказочно безмолвным, что ему остро захотелось самому создать некий звук. Он взял золотой колокольчик и позвонил. Ветви елей вздрогнули, отодвинулись, и из-за них вышли статные лисы – охранники царской территории. Подняли рыжеволосые головы и, увидев царя, склонились в поклоне.

– Всё спокойно? – бархатный голос царственного лиса прокатился по поляне.

– Да, ваше величество.

Тут раздалось из комнаты:

– Рамил вам подготовить ванну?

За спиной царя склонился верный лис.

Он кивнул, так как купаться очень любил.

– И костюм с золотой вышивкой тот, что вышивальщицы на той неделе завершили.

– Хорошо. Вам…

– Договаривай. Ты же знаешь, тебе позволено многое, даже называть меня по имени, без всех этих царских рангов.

– Стоит пойти. Их лисицы славятся красотой и грациозностью, хоть и грязный народец, но всё же. Девок то можно отмыть. Может, невесту выберете. Вы уже выросли и пора бы обзавестись семьёй.

– Перестань! Мне всего двадцать пять. Рано ещё жениться. И… я хочу попасть в тот мир, где когда-то побывал отец.

Подручный расширил глаза и отпрянул.

– Что вы? Ваш батюшка сгинул там. Тот мир опасен. Он никогда не покорится лисам.

– Отец… – в глазах промелькнула печаль. – Не хочу об этом говорить. Такова его судьба. А моя будет иной. Я знаю, чувствую. И может, и не покорится, однако вход в тот мир где-то есть на нашем острове, и я найду его.

– Жаль будет, если вы осиротите ваш клан.

– Этому не бывать! Я – самый сильный среди всего нашего царства. И ты сам меня тренировал с люльки, а сильнее и ловчее тебя нет никого на всём острове. Я же превзошёл тебя, и ты прекрасно это знаешь. Так что смирись и отпусти.

– Воля ваша.

Пожилой лис склонился в поклоне.

– Перестань.

Царь подошёл и обнял его.

– Я люблю тебя. Ты мне заменил отца и мать, умершую в родах. Всё что я знаю, научил меня ты. И если я когда-то влюблюсь, ты узнаешь об этом первым. Хотя очень сомневаюсь, что это случится скоро. Для плотских утех мне хватает наших лисиц, готовых приходить по первому зову. А для души я ещё не чувствую, что мне нужна любовь.

Тот поднял взгляд.

– Рамил, любовь это такое чувство, которое бывает, случается так неожиданно, что даже и не можешь представить, где оно случится.

Царь изогнул дугой правую бровь золотистого цвета.

– А ты когда-то любил?

Тот кивнул.

– И где она?

– К сожалению тоже погибла. Будучи ещё юной лиской прыгнула в пропасть, убегая от западного клана и… не выплыла. Шторм был тогда. Я… любил её. Марулика – изящная лисица с глазами утреннего неба.

Пришло лето.

Рамил в человеческой ипостаси шёл лёгкой походкой к лисам у подножия Рамилии. Птицы щебетали, и казалось, даже улыбались юному лису. Он подошёл к старому дубу и протянул изящную кисть с золотым перстнем на указательном пальце. Птица сразу опустилась с ветви на неё.

– Здравствуй милая.

Лучезарная улыбка лиса заставила птицу склонить голову. Он погладил её по хохолку.

– Сейчас вам раздолье. Весь лес в цветах и ягодах. А зимой я опять буду вас подкармливать.

Птица защебетала, будто понимая хозяина этого леса.

– Я не дам вас в обиду лисам в низине и вы это знаете.

Вскинул руку вверх, и она взлетела.

Рамил присвистнул от удовольствия и опять пошёл дальше.

В лесу его боялись только зайцы, потому что они являлись единственным пропитанием лис, живущих на вершине Рамилии.

Лисы же из низины не были так благородны, скорее грубые и жестокие создания, хитрые и коварные. По лисьим законам им было запрещено выходить к вершине горы, и охотится здесь. А птиц – запрещалось трогать даже в середине горы.

Рамил по непонятной причине обожал птиц. Нет. Он никогда не мечтал летать как они. Просто любил и всё. Объяснить почему, даже себе не мог.

На его левой руке с тыльной стороны красовалась татуировка любимой птицы с хохолком. Её ему набил искусный лис – художник, к которому ходили все лисы и заказывали портреты близких, невест с женихами, детей и других кем дорожили. Некоторые даже хотели, чтобы художник нарисовал их дома и поляны.

Царь грел лицо с миловидными чертами под солнечными лучами и улыбался собственным мыслям: «Однажды я попаду в мир людей. Я хочу увидеть его».

Лисий клан низины был обнесён частоколом. Рамилу не нравилось грубая форма такого забора, скрипящих огромных ворот и домов с кривыми крышами.

«Да уж до нашего возвышенного поселения с идеальными домами им очень далеко. Хотя… этим дикарям вообще далековато до всего нашего жизненного уклада. Вещей, украшений, интерьера в домах, и наконец, чистоты».

Его увидели ещё издалека. Ворота раскрылись, всё также скрипя, как и год назад. Низины снова позвали Рамила на какой-то пир. Пришлось идти.

Двое охранников, стоящие в дозоре возле них внутри, проорали:

– Царь с вершины пожаловал!

Все лисы низины побросали свои дела и побежали к воротам. Женщины и девки хорошо помнили, какой этот лис красивый и статный. Золотоволосый, крупный торс, высокий рост и, несмотря на всё это, изящная, почти летящая походка. Многие мечтали, что он обратит на них внимание и заберёт на вершину. Стать очередной наложницей в его гареме их не пугало, наоборот, слухи о богатом и преуспевающем клане с вершины Рамилии ходили тут как легенды.

А богатым клан Рамила был, потому что его род всегда имел шахту по добыванию драгоценных камней. Раньше много лет назад они продавали камни в мире людей и приобретали там множество полезных вещей. После гибели отца Рамила занимался семейным бизнесом Гал – подручный царя. Но уже не так явно как раньше, скорее такие вылазки были тайными. И даже в мире людей Гал уже давно сменил покупателей. Юный царь всегда возмущался, что он не берёт его в мир людей. Однако тот искренне боялся за него и не хотел, чтобы Рамил переселился туда. Его отца убили бандиты во время перестрелки. Сын отчасти знал эту трагичную историю. Отец в мире людей состоял в какой-то банде и часто участвовал в тамошних разборках.

Он вошёл внутрь клана низины. Гордо поднятая голова и прямая спина сразу говорила о том, что к ним идёт царь. Золотые вьющиеся волосы развевались за спиной.

Девки громко вздохнули, совсем не стесняясь своего глупого поведения. Рамил даже бровью не повёл, когда ему навстречу вышла местная красавица и демонстративно подняла юбку, обнажив стройные ноги до бёдер, завязывая её узлом на талии слева.

– Жарковато нынче. – Замахала рукой у шеи.

Царь с вершины прошёл мимо.

– Ах, задыхаюсь от духоты. – Простонала, глядя ему в след и стала медленно падать.

– Кама падает в обморок! – проорали некоторые лисы.

Рамил резко повернулся и поймал её. Она уставилась в его раскосые глаза цвета сочной травы.

– Спасибо. – Улыбнулась от уха до уха. – Если б не вы, я бы задохнулась от жары и потеряла бы сознание.

– Скорее от вони вокруг милочка. Да и тебе не мешало бы мыться почаще.

Лиска обиженно поджала сочные губы.

– Ваше величество, я мылась только на прошлой неделе.

– А я – каждое утро. Как ты думаешь, кто из нас чище?

Он поставил её на ноги и отвернулся.

– Рамил дорогой!

К нему подходил царь низины: крупный лис старше его, с грубыми чертами и такой же немытый, как и весь его клан. Спутанные волосы, в которых кое-где торчали мелкие травинки, лежали жирными рыжими прядями на широких плечах.

– Я рад тебя видеть. Что наша первая красавица Кама уже встретила дорогого гостя?

Рамил кивнул.

– Идём дорогой, угощу прекрасной малиновой наливкой. У нас сегодня турнир в её честь. Победителю достанется девка. Хороша. Я подержался за крупную грудь этой лиски, но не более, девственна она. Может стать хорошей наложницей. Вон как из платья то уже выпрыгивает. Пора ей в постельку к сильному лису.

– Гангож меня не прельщает твоя развратная девка. Своих хватает.

– Да не развратная она. Говорю же, чистой достанется победителю.

– Толку от её чистоты. Это ненадолго. Её гнилая душонка блудницы вываливается из этой полупрозрачной блузки.

Гангож с недоверием посмотрел на гостя.

– А ты что девственник? Разве не хочется почесать орган в узкой пещерке?

– Да мне всё равно. Надоели одни шлюхи.

– Ладно, дорогой. Идём турнир смотреть. Лучшие лисы будут бороться за главный приз – нашу Каму.

Рамил направился за местным царём к возвышению у старых трёх дубов. Их сильные корни обвивали фундамент деревянной подставки под добротные кресла – троны. Гангож уселся первым, забросив тяжёлый плащ на спинку.

– Садись гость дорогой. Это кресло для тебя приволокли из дупла того дуба, указал взглядом на широкий ствол дерева. Там наш склад.

Рамил уселся в предложенное кресло. Им поднесли вино в массивных бронзовых бокалах. Местный царь поднял свой, разворачиваясь к нему в пол-оборота и, лукаво прищуриваясь, процедил: