Рядом Фэрейн. В воде, стоит подле меня. Ее руки сжимают кристалл, а тело трясется от силы его резонанса. Она смотрит вниз, на мое лицо, и глаза ее сияют двумя сферами сапфировой голубизны.
Она моргает.
Когда ее ресницы поднимаются, глаза закатываются в череп.
– Фэрейн! – кричу я, вскакивая на ноги в тот миг, когда она падает в воды священного бассейна.
Глава 9. Фэрейн
Я падаю сквозь облако жара, от которого разит ядом.
Неумолимая сила на дне этого мира притягивает меня к себе. Все ниже, и ниже, и ниже. Я кувыркаюсь, лечу сквозь пустоту. По обе стороны от себя я чувствую каменные стены, обдирающие кожу, но не могу за них ухватиться, не могу прервать свое падение. В этом пикировании есть какая-то неизбежность. Злой рок, который не отвратить.
А подо мной…
Внизу, там, где жар сильнее всего, а давление способно сокрушать кости…
Открывается огромный красный глаз.
Так мог бы открываться мир. Похожий на ад мир кипящей ярости. В центре громадный черный зрачок расширяется, становясь окном в абсолютную бездну. Моя кожа ошпарена, покрывающие ее волдыри лопаются. Я кричу, но мое горло объято огнем, всякий звук искажается и теряется в ревущем в ушах воздухе, болезненном биении сердца, агонии. Размахивая руками и ногами, отчаявшаяся и бесполезная, я мчусь навстречу этому глазу, мчусь к этому черному зрачку, несусь прямо в него и…
Неподвижность.
Я открываю глаза.
Или, точнее, не глаза. У меня нет тела, нет формы. Я лишь сущность живого создания.
Так что вместо того я открываю свое сознание, вбираю в себя реальность, в которой очутилась. Это бесконечная чернота, усеянная далекими звездами, туманностями, планетами. Медленно вращающаяся, танцующая вселенная света, тьмы и красок, неподвластных воображению. Я разом и слишком мала, чтобы все это осознать, и достаточно велика, чтобы видеть на огромные расстояния. Вселенная чудес, столь пугающе огромная, что это свело бы меня с ума, будь я все еще заключена в смертном теле. Сейчас же я смотрю на нее разом с трепетом и восторгом.
Затем начинается музыка.
Она не похожа ни на одну песню, что я слышала прежде. Ни капли не похоже на те инструменты, на которых когда-то, аккомпанируя своему пению, играла моя одаренная богами сестра; не похоже и на рычащие голоса трольдов, и на гудение живых кристаллов Подземного Мира. Это – песнь сфер, слишком великая и ужасающая, чтобы быть услышанной. Ее нужно прочувствовать, ощутить. Ее нужно прожить.
Я оборачиваюсь, пытаясь найти источник этой песни. К крохотной точке моего существования приближаются двое. Они переплетаются, разделяются, снова сходятся. Их широкие крылья тянутся за ними сквозь туманности, рассыпая звездную пыль. Странная песнь окружает их, пропитывает, вибрирует и сияет, заставляя их светиться чистым великолепием. Они совершенны – живое воплощение совершенства. Крылатые и чудесные, крупнее миров. Крупнее, чем можно описать словами. Сияющие светом тысячи оживших созвездий.
Они танцуют вместе, разом творя и сотворяясь той песней, что поют. Приближаясь ко мне, они заслоняют свет звезд, но они и сами светят куда ярче. Их песнь волнами проходит через меня, через звезды, словно мои кристаллы все соединились в одной великой гармонии. Но насколько же величественнее, насколько грандиознее!
Таких существ нельзя назвать или описать каким-либо языком, доступным смертным. И тем не менее я обнаруживаю, что отчаянно пытаюсь их назвать, определить их. Но описать их можно только одним словом. Пусть у меня в этом месте нет ни рта, ни языка, я вытягиваю это слово откуда-то изнутри себя и выдыхаю его во вселенную: