– Обсуждайте загадку, у вас есть время, – посоветовала Инвиера. – А я пока напою ваших лошадей.

Хозяйка странной хижины вышла через ту дверь, которую ее гости не посчитали основной. Для живых – как выразилась Инвиера.

– Это смерть? – спросил Джозеф. – Отгадкой является смерть?

– Нет, Джо. – Элис покачала головой. – Смерть ждут немногие, согласись. И смерти не может не хватать. Здесь что-то другое.

– Что же тогда может уничтожить все и обладает большей властью, чем у королей?

– Не знаю… Проклятье! В голове пусто, ничего не соображаю!

Она потерла пальцами виски в раздражении. Джозеф тоже закипал. Кажется, из-за несообразительности им придется провести ночь среди болот и на ветру. С холодами светает все позже, а это значит, что столько часов они будут замерзать вместо того, чтобы греться и спать на печке…

– Подожди, Джо… Я догадалась!

От радости Элис запрыгала и заулыбалась во все зубы.

– Что это? Какой ответ? – выказал нетерпение Джозеф.

– Как же мы сразу не поняли…

Вернулась Инвиера, впустив с собой ветер, ставший к ночи еще холоднее.

– Погода совсем разбуянилась, – заворчала она, поправляя свои волосы с ленточками. – Ваш ответ готов?

– Да, – ответила Элис. – Это время.

На лице Инвиеры показалась улыбка. И Элис выпалила:

– Время уничтожает все живое – людей, зверей, способно уничтожить и мертвое – сточить камень, превратить в руины города. Оно имеет ту власть, которой нет ни у одного короля. Все ждут определенного момента времени и хотят отдалить время, когда их час близится к концу. Времени всегда мало, но при этом оно существует и существовало всегда. Ответ на загадку – время.

Джозеф раскрыл рот от удивления, потому что не ожидал, что отгадка окажется такой простой, но ему не хватит ума, чтобы решить эту задачку быстрее сестры. В этот момент он гордился Элис и понимал, что эта особа не пропадет.

– Я получила ответ, – сказала Инвиера. – Вы тоже получите свои. Садитесь по очереди за прялку.

Она не слишком тщательно смахнула пыль с прялки, рукой указывая Элис на лавку. Элис послушно уселась. В странном освещении жилища она рассмотрела лицо женщины. Казалось, блеклый свет создавал причудливую тень, и хозяйка выглядела очень старой, если посмотреть на ее правую сторону лица. Даже не старой, а дряхлой – кожа слишком сильно обтягивала череп и собиралась складками ближе к подбородку. А другая сторона ее лица выглядела обычно, как у немолодой женщины, но еще не старухи. Элис не разобрала, было ли увиденное игрой света или ее воображение разыгралось чересчур. Она опустила взгляд вниз и еще больше ужаснулась – одна нога, стоящая рядом со второй нормальной, была полностью белой, и на ней не было кожи. Она увидела костлявую ногу.

– Хейлы – стражи между мирами, – заметив любопытство гостьи, пояснила Инвиера. – Одной ногой я в нашем мире, а другой в мире мертвых. Половина моего лица безобразно старая и уродливая, а вторая выглядит как у обычного человека. Я чувствую смерть, и ко мне ходят за тем, чтобы узнать, сколько осталось жить. Раньше людей было больше, ходили и знатные гости, и обыкновенные крестьяне. Но когда наложили на магию запрещающую печать, мои силы начали меня подводить. Вроде бы я должна радоваться спокойным временам, но я не перестала быть той, кем являюсь. Я – хейла, и я все еще способна помогать. Вам я тоже помогу. Пряди, моя девочка.

Джозеф напрягся, пока его сестра с удивлением слушала хозяйку.

В Ундервуде Элис видела женщин, которые занимались прядением, поэтому имела представление о том, что делать. Она вытянула из клубка пучок волокон, присоединила его к веретену и начала вращать. Вскоре показалась накрученная нить, становившаяся все длиннее с каждой минутой. Элис улыбнулась тому, что у нее все вышло с первого раза. Инвиера же хмурилась. После того, как нитка оборвалась, она недовольно проговорила: