Со всех сторон раздался рык, шаги и крики мужчин – солдат.

– Орре, – сказал Феликс, уже намеревающимся вступиться за своего вожака вояк.

Те беспрекословно встали так, как стояли минуту ранее, но все еще были напряжены и со злостью смотрели на меня.

Моя рука опустилась вниз сама собой, вызвав у вольтеровской «стаи» очередное рычание. Затем я сделала два осторожных шага назад и замерла, ощущая местом ниже спины, что меня ждет или медленная смерть, или… как там говорил мирида Феликса? «Убить, пытать, или у Вас сегодня плохое настроение?». Так вот, что-то мне подсказывает, что правильный – последний вариант.

– Допустим, я это заслужил, – раздался недовольный голос Князя, возвышающегося надо мной.

Хотя, когда это он не возвышался над кем-то?

В мозгу же что-то щелкнуло, тумблер переместился на злость, а я прошипела, не сдержав негативных эмоций, копившихся в душе чуть меньше месяца:

– Допустим?!

Вольтер поднял бровь, как бы намекая, что я уже не просто перешла черту – перепрыгнула её и топталась сейчас на его самообладании. Но я могла сказать абсолютно то же самое, только по отношению к нему, а значит вполне претендовала как минимум на скандал. Как максимум на игнорирование и обиду.

Потому бесцеремонно спрятала кинжал в потайной отдел корсажа и произнесла, стараясь делать это, как подобает Леди, хотя, если честно, больше ориентируясь на пример Раи:

– Ни нам, ни вам не нужны проблемы. Потому вы можете вполне комфортно чувствовать себя, держа в осаде «Лунную ночь». Однако, если хоть один член этого экипажа пострадает, то мы будем вынуждены принять меры.

В голове, конечно, это выглядело лаконично, и при первом же предложении Вольтер с интересом меня слушал, а не ухмылялся, мол «Птичка, хватит так громко щебетать!». Но я все же закончила, с гордым видом развернулась и, схватив маму за руку, отправилась в каюту под перекрестным огнем пары сотен глаз.

– Это называется «взять на абордаж», Лесси, – полетела мне в спину усмешка этого… Лорда.

Ярость вновь затопила все сознание, однако в этот раз я смогла совладать с этим чувством. Потому лишь скромно развернулась, оглядела ухмыляющегося мужчину сверху вниз и ровным холодным тоном произнесла:

– Я запрещаю Вам, Лорд Вольтер, называть меня по имени. Допустимый вариант – Леди Асгард, – и добила, – мы с Вами не приходимся друг другу родственниками или… близкими людьми.

Его взгляд отчетливо полыхнул черным огнем, а на скулах заходили желваки. Все-таки я всегда умела бить в самую точку. А потом, естественно, корить себя за эти слова и само «умение» их произносить, пока спускалась вниз к каюте и закрывала за собой дверь.

Я была жестока. Но не был ли жесток он?

Следующий час я провела у большого окна в каюте, сидя на стульчике и думая лишь о том, что мы с мамой теперь находимся в не особо выгодном положении. Был вариант, что сейчас Лорды-морды скрутят сопротивляющихся нас и или закинут в портал, или просто развернут корабль обратно. И то, и другое вело меня в направление Белокаменного замка, где над душой сто процентов будет сидеть Вольтер, а мне это было не нужно.

Мне не хотелось той самой пресловутой свободы, о которой пишут книги и снимают фильмы на Фобосе. Я в какой-то степени всегда буду находиться взаперти. Неважно чего – собственных предрассудков или же мнения мамы.

Да, я желала свободы. Но в отличие от многих получить была не способна. На то были обоснованные причины.

Рая лежала на кровати, одной рукой прижимая к груди свой меч, запакованный в ножны, а другой потирая нахмуренный лоб.

– Я была уверена, что они не отстанут, – пробурчала она, – но то, что догонят