Мурашки побежали по позвоночнику. Папина сухая фраза про отмену несрочных заявок означала, что мы теперь не сможем приходить на помощь людям, у которых в легкой форме просыпаются необычные способности. Дети, подростки и даже взрослые будут двигать предметы, поджигать вещи, читать мысли, вырубать электричество и совершать другие странные вещи, а мы не сможем прийти и объяснить, что происходит, пока «заявка не перейдет в раздел срочных» – то есть до тех пор, пока их способности нельзя будет скрыть или пока они не начнут угрожать окружающим. И это просто кошмарно! Они будут думать, что сходят с ума, верующие решат, что одержимы. Сколько судеб мы успеем покалечить, пока не отменят экстренный режим? И служащие… официально на Орбис-Луа не было стражи, но на королевской службе состояли люди, обученные защищать и при необходимости – умирать. Я уже бывала на Земле в такой компании, когда отправлялась за Максом, и это – сущий кошмар. Как можно выполнять свою миссию в окружении хмурых нянек, для которых твоя безопасность превыше жизни людей?

– Сколько ищеек сейчас находятся на Земле? – спокойно спросил Громгон.

– Семьдесят три человека, сир, – тут же отозвался мой отец.

– Отозвать всех, – коротко бросил король.

Мне казалось, что сейчас вновь поднимется паника, но зал был погружен в молчание. И все разом дернулись, когда среди этого безмолвия раздался незнакомый мужской голос. Мы начали оборачиваться в поисках источника, и каково же было удивление, когда им оказалась Энья. Мне даже не пришлось напрягать внутреннее зрение, чтобы увидеть, как ярко ее поле светится чужой энергией. Ею управляли!

– Приветствую вас, орбис-луанцы! – проговорил голос, и я невольно отметила, что он звучит молодо и очень приятно, если вообще можно счесть голос приятным в такой ситуации, – С вами говорит новый глава Лунных искателей. Как видите, мы больше не собираемся выполнять роль цепного пса на поводу ваших королей. С этого момента мы будем опекать только интересы землян. И можете забыть о нелепых притязаниях моих предшественников на ваши способности, они нам ни к чему. С кем я могу обсудить наши требования?

Громгон уже поднялся, чтобы ответить, но мой отец активными жестами призвал его это не делать и заговорил сам:

– Вы можете говорить со мной. Я руковожу поисковыми отрядами на Земле. Мое имя – Вильварин.

Голос ответил:

– Годится. Вы представились, отвечу взаимностью. Можете звать меня просто Кирилл, раз отчества у вас не в ходу.

– Чего вы хотите, Кирилл? И какое вы имели право распоряжаться личностью моей подопечной?

– Рад, что вы оценили наши способности. Можете считать этот жест предупреждением. Если вы не перестанете похищать землян, так будет с каждым вашим, как вы выражаетесь, подопечным. Мы требуем, чтобы вы оставили в покое наш мир.

Все опешили. Мы никогда никого не уводили силой, люди сами соглашались покинуть земной мир и уйти на Орбис-Луа или в другие миры. Отец, естественно, сразу об этом сказал.

Голос из приятного и довольно вежливого превратился в едкий и злой:

– Может, вы еще скажете, что не похищали феникса, предназначенного Земле? Или, если быть точнее, сразу двух?

Внутри все оборвалось. Они знали правду о нас с братом. Это я должна была стать земным фениксом, и этого не случилось только из-за того, что предыдущий король подстроил крушение целого самолета землян, чтобы забрать меня на Орбис-Луа в младенчестве и заполучить феникса. Только вот все пошло не так, когда я получила водный дар – моя суть феникса не смогла во мне воплотиться, и это бремя пало на моего брата. Папа, конечно, все это знал. А я кожей чувствовала, какая буря сейчас бушует в его душе, потому что он лично подобрал меня на Земле и принес в наш мир, хоть и не ведал, что все это было частью плана Оргарда. Отец справился с эмоциями и ответил предельно спокойно: