***

– Милорд, где вы?

– Да здесь, болван, не ори! – Морщась от боли и громогласного голоса капитана Кривиса, Олдрик выполз из-под кучи прелой листвы, в которую зашвырнул его стихийник, и сокрушенно покачал головой: – Где архивариус?

– Ищем.

– Он здесь! – раздался неподалеку голос одного из солдат.

Несмотря на боль во всем теле, Олдрик вскочил на ноги и, прихрамывая, помчался в ту сторону. Но, нигде своего наставника не обнаружив, озадаченно посмотрел на солдата, а тот, в свою очередь, указал пальцем на дерево. Старый ссохшийся дуб с мощными ветками поймал Еремиаса за подол широкого балахона и крепко держал, но не это встревожило парня, ведь достать его не составляло труда. Олдрика насторожил безудержный смех учителя, словно тот тронулся умом.

– Чему ты радуешься? Ведь у нас ничего не получилось!

– Получилось, и даже больше, чем я надеялся! Мы не только предотвратили беду и повернули русло судьбы в нужное направление, но и посеяли в уме альха зерна, которые дадут нужные всходы.

– Мне кажется, ты просто обезумел, старик.

– И в этом тоже есть истина.

– Милорд, – к Олдрику спешил конник, – мы видели девушку недалеко отсюда. Задержать ее?

– Нет! – заверещал архивариус, напугав людей внизу. – Не смейте ее трогать!

– Милорд?

Олдрик озадаченно почесал затылок, взлохматив черные волосы.

– Твои загадки, Еремиас, подчас сводят меня с ума. Не трогайте ее, пусть идет.

Конник кивнул и пришпорил коня, а Олдрик, устало вздохнув, вновь посмотрел на счастливого архивариуса:

– И что нам теперь делать?

– Как что? Готовиться к битве! Придет время, и Райнхард встанет на вашу сторону, приведя войско, которому не будет равных во всем Линнее!

5. Часть II. Глава V

349 г. от нового летоисчисления. Ледяные чертоги. Срединные земли. Гора Туманов.

– Ах ты, дрянная девчонка! Никчемыш! Дармоедка! Опять отлыниваешь от работы? А ну, бегом в штольни!

Старая гномиха Ильга, которую за глаза называли червянкой из-за скверного характера и сморщенной, как сухофрукт, кожи, больно хлопнула Иоланту по лицу и сунула ей в руки огромную корзину.

– Или ты хочешь, чтобы эти доходяги померли с голоду и я потеряла прибыль? – Ее маленькие, колючие глазки полыхнули багрянцем, а рот некрасиво скривился, показывая ряд острых и мелких зубов. – Ну, чего вылупилась? Топай уже!

Иоланта покорно кивнула, спрятала в карман кожаный ремешок, что последние три дня занимал все ее внимание, и потащила тяжёлую корзину по узкой извилистой дорожке, утопающей в весенней слякоти с комьями заиндевевшей глины и льда, который не спешил таять, несмотря на то, что весеннее солнце припекало изрядно.

Скользя и спотыкаясь, она благополучно добежала до огромной расщелины в земле, скрытой исполинскими корнями престарелых дубов, и спрыгнула в прохладное нутро. Стала спускаться по шаткой конструкции, напоминавшей лестницу, к сердцу горы Туманов, где трудились каторжники Ильги. Зная каждый камушек и ямку под ногами, она направилась в полутьме, подсвечиваемой скудными огарками свечей за мутными слюдяными стеклышками, на звуки кирки, разбивающей горную породу.

– Иоланта! Моя птичка прилетела!

Девушка смущенно улыбнулась здоровяку Илбреку, наверное, самому крупному из всех, кого ей доводилось видеть, и протянула ему сверток со скромным угощением: куском зерновой лепешки, бутылью мутной воды и черпаком подгоревших овощей, которые вытряхнула на дно его грязной миски.

– Спасибо, птичка! – Здоровяк разместился на ближайшем валуне, гремя цепью, что сковывала его ноги, и улыбнулся в густую бородищу. – Как сегодня погода?

– Дождь собирается,– слукавила Иоланта, передавая другим заключенным их жалкий завтрак.