– Что?! – Осман-ага отвлекся на старшего внука.

– Домичек, – Ферхат наградил Дилу странным взглядом. – Дила-ханым так называет свой дом.

– Это что значит? Как это понимать?

Все смотрели теперь на Дилу, а она – на всех:

– Ну... – девушка оглядела стены, потолок, – это такая детская игра. Когда я была маленькой, то очень долго не хотела говорить. Бабушка переживала, мама волновалась, а папа учил. Мы ходили гулять, и он просил рассказать, что я вижу, притворялся, что сам видит плохо. Однажды он показал мне кошку. Она была такая черная с белыми пятнами. Папа очень просил рассказать, какая она, а я и сказала, что черняхва-белочка*. Это стало семейной игрой, мы собирались за столом и коверкали слова. Ну, чтобы посмеяться.

– Молодец, цветочек, хорошо сказала, – Архан-бей тепло улыбнулся. – А домичек?

– Ну он такой квадратненький, как коробочка. Поэтому, домичек.

– А вокруг домичка садичек, – Ферхат прищурился ехидно.

Ферит подпрыгнул на стуле:

– Дила, Дила, – он едва не угодил локтем в тарелку Фуата, – может, ты Дилочка?

– Цветулечка? – Архан-бей не остался в стороне.

– Нахалочка, – ага хохотнул.

– Душечка? – Фуат приподнял брови.

– Нет, Фериточка, я не Дилочка, – девушка помотала головой. – Я Дила Киванч, и у меня есть свой дом, – она многозначительно посмотрела на агу. – Мне он очень нравится.

– Нахалка! – ага ударил кулаком по столу. – А мы тебе не нравимся?

– Нравитесь, – Дила прижала руки к груди, будто извиняясь. – Но я не могу жить у всех, кто мне нравится, иначе я бы попросилась к Керему Бюрсину*.

Громкий хохот Фуата разрядил атмосферу:

– Душа моя, он рыжий, – потешался средний.

– Фуат красивее! – настаивал ага.

– С чего бы? – Ферит шутливо возмутился. – Я не хуже брата, Дилочка, – младший хохотнул.

– Цветочек, и я ничего так себе, – Архан-бей пригладил волосы и приосанился.

Дила заметила, что Ферхат не принял участия во всеобщем бедламе, он внимательно разглядывал куриные лапки в панировке, которые лежали на большом блюде:

– Курья нога? – спросил старший, обращаясь ко всем и ни к кому.

– Курячья... – предположил Фуат.

– Курявая! – ага настаивал.

– Курочная, уверяю, – Архан-бей прикрыл глаза ладонью и старался смеяться не слишком громко. – Ой, все, не могу больше, – он кинул салфетку на стол. – Папа, я уйду, посижу вон там, на диване.

– Курочкина, – Дил всерьез задумалась над куриной ногой. – Куриночкина, курячкина....

– Прекратить! – ага пытался изобразить гнев. – Как вы ведете себя за столом?! Позор!

Дила умолкла и посмотрела на Архан-бея; тот уселся ни диван и смеялся. В какой-то момент девушке показалось, что ему станет плохо:

– Осман-ага, можно я выйду из-за стола?

– Иди, бесстыдница, – ага махнул рукой и улыбнулся.

Дил проворно налила в стакан воды, пошла к Архан-бею и села возле него:

– Попейте, – и протянула стакан.

– Цветочек, за что ты так со мной? – он пытался отдышаться. – Ничего глупее я не слышал, но это забавно.

– Забавно, – Дил кивнула и улыбнулась. – Иначе мы бы не занимались этим.

Пока Дила и Архан-бей улыбались друг другу, столовая опустела, слуги принялись убирать со стола.

– Дил, ты найдешь чем заняться? – Архан встал с дивана. – Мне нужно подготовиться к деловой встрече. Мы выйдем по видеосвязи. Ты уже видела бассейн? Туда лучше пройти через парадный зал.

– Спасибо, я найду. Мне нужно позаниматься, я запустила химию и с трудом сдала экзамен, – Дила тяжело вздохнула. – Ферхат-бей привез мой ноутбук.

– Я удивлен, – Архан пошел к двери. – Ферхат редко проявляет подобное внимание. Он обидел тебя? Выглядит так, будто он извиняется.

– Нет, что вы, не обидел, – Дила густо покраснела, постыдившись признаться, что это именно она нагрубила старшему.