– Вам не нравится порядок? – Мехмет был уверен, что нет.

– Нравится, конечно, – девушка склонила голову к плечу. – Правда, идеальный порядок чуточку вредит уюту. Но это только моё личное мнение, Мехмет-бей.

Дворецкий остановился у одной из дверей и распахнул ее:

– Дила-ханым, проходите, – он пропустил девушку вперед и замер на пороге.

Мехмет не хотел входить в спальню к девушке, но при этом ему было любопытно увидеть ее реакцию на роскошные апартаменты бывшей жены Архан-бея. Дворецкий решил смотреть с порога: зрение и слух еще никогда не подводили Мехмета.

– О… – Дила шагнула в светлую комнату и огляделась. – Тут можно кататься на самокате.

– Лучше не надо, Дила-ханым, – дворецкий решился войти. – Пол апартаментов выложен очень дорогой древесиной. Боюсь, самокат его повредит.

– Я пошутила, – она улыбнулась хитро. – Да и кто мне даст самокат?

А Мехмет подумал, что он бы дал ей самокат. Разумеется, предупредив, что на нем лучше кататься по улице.

Между тем, Дила неспешно бродила по просторной комнате, разглядывая роскошные мягкие диваны светлых тонов, большую кровать в алькове, кресла и столики. Она с любопытством заглянула в приоткрытую дверь пустой гардеробной:

– Похоже на магазин одежды, – потешалась девушка. – Это полки для сумочек? А это для обуви? Скажите, а нет ли комнаты попроще? Боюсь, что не соответствую вот этой…этому… – она обвела рукой роскошные апартаменты, – всему. В одной вашей гардеробной уместится вся моя гостиная. Хотя, это же ненадолго, так?

– Дила-ханым, вы гостья. И, да, надеюсь, что ненадолго, – тут Мехмет спохватился: – Я хочу сказать, что скоро проблема решится, и все будут в безопасности.

Она засмеялась звонко и заразительно:

– Простите, пожалуйста, – Дила отдышалась. – Не волнуйтесь, Мехмет-бей, я очень скоро уйду из муз…особняка. Мне жутко неловко отрывать вас от важных дел, но это не моя вина. Точнее, не совсем моя. Осман-ага так приказал, а я не стала возражать. Трости испугалась.

Мехмет думал недолго – секунду или две:

– Трость грозная, да, – он и сам улыбнулся. – Для девушки, которая оказалась в непростой ситуации, вы как-то слишком счастливы.

– Я обещала маме, – Дила стала серьезной, губы ее дрогнули, а брови печально изогнулись. – Я обещала ей никогда не плакать и стать счастливой. Теперь не плачу и радуюсь жизни. Мама сказала, что нет ничего важнее жизни. А я жива, пусть даже тут, в муз…в особняке. Это ненадолго, так зачем грустить? Вы считаете меня легкомысленной?

Мехмет вздохнул и впервые за все годы службы в доме Бояджи высказался откровенно:

– Дила, не думаю, что вы легкомысленны. И я рад, что вы не рыдаете. Понятия не имею, как успокаивать женщин. А зачем вы кричали в вазу? – дворецкий не удержался от «самого главного» вопроса.

– Пористая керамика иначе звучит, – Дила пощелкала пальцами, подбирая слова. – Глуше, тише. А тут звук гулкий. Мехмет-бей, это часть моей профессии, потому и знаю. Я читала про большие сосуды, но видела только маленькие. Их можно определить, если постучать пальцем. То есть, ногтем. Это терраса? – она обернулась и оглядела стеклянную дверь. – Можно?

– Это ваша комната, можете делать все, что угодно, – Мехмет пошел к террасе и распахнул дверь. – Кроме самоката.

– Ох… – Дила вышла на широкий балкон. – Ох! Это…это как?

Мехмет улыбнулся самодовольно: еще никто их гостей семьи Бояджи не остался равнодушным к виду из окон. Синий Босфор, голубое небо, яхты, зелень и богатейшие особняки.

– Мехмет-бей, мне очень жаль, – Дила вопреки своим словам улыбнулась хитро.

– Что случилось? – дворецкий хохотнул, ожидая очередного странного заявления от гостьи.