Лаэрн утвердительно кивнул. Видимо, он довольно часто наведывался на Землю и многое ему могло быть уже известно.  

- Так вот, - я обхватила запястье с магической татуировкой пальцами, - для меня узса то же  самое, что и обручальное кольцо. Знак моей принадлежности тебе… 

Он как-то стремительно оказался рядом, встав за спиной и нажав на спинку стула, на котором я сидела. Наклонил меня, нависнув сверху, и поцеловал. Сначала нежно и даже как-то благодарно, а затем так напористо и властно, что я попросту забыла как дышать. 

Зарывшись пальцами в его густые, прохладные волосы, я вся отдалась этому порочному поцелую, безоглядно наслаждаясь разгоряченными движениями губ и влажным сплетением языков. 

Целовались мы долго. Как два шестнадцатилетних подростка, неспособные оторваться друг от друга. Однако, к чему-то более серьезному перейти не спешили. Лаэрн словно знал, что я отчаянно нуждаюсь в передышке, и не собирался мне в этом отказывать. По крайне мере, поначалу я решила именно так.

Вот и получается, что за один бурный вечер сразу двое могущественных и до крайности решительных мужчин, привыкшие брать и не спрашивать, вдруг поставили мои интересы выше своих собственных. И если подобное благородство со стороны Арканума легко объяснялось его чувствами, то поступок Замфира озадачивал и, вместе с тем, невольно вызывал уважение. А ещё нежность и желание как-то отблагодарить в ответ. 

Наконец Лаэрн прервал поцелуй и вернул стул, а вместе с ним и меня, в вертикальное положение. Он переплел наши пальцы, стараясь выровнять тяжёлое дыхание, и мягко потянул за собой. Вся в каком-то любовном дурмане, я поднялась и, ведомая им, послушно миновала несколько тонущих во мраке комнат, чтобы в конце-концов оказаться в просторной спальне. 

Замерев в нерешительности возле огромной кровати из черного, как смола, дерева, попыталась совладать с предательской дрожью. 

Отодвинув растрепавшиеся пряди, Лаэрн заскользил чередой мелких поцелуев по самой беззащитной части моей шеи, одновременно расстегивая вереницу мелких пуговиц на спине. Я чего-то вдруг испугалась и поспешно прижала платье к груди, когда, послушное воле Арканума, оно стало стремительно сползать к бедрам. 

- Мы просто ляжем спать, - побуждая освободить сияющую материю, прошептал Лаэрн на ухо. 

Не скажу, что я ему поверила. Скорее уж, не поверила совсем. Лаэрн умел быть коварным едва ли не больше всех обитателей Железного Двора. 

Он отвел одну мою руку, и вторая покорно опустилась сама. Платье воздушным облаком улеглось вокруг ног. Полностью обнаженная, в роковых туфлях на умопомрачительной шпильке и в тончайших вспыхивающих крошечными искрами чулках, я предстала перед Лаэрном. Эйфория взаимного признания пьянила. Он рассматривал меня со спины и молчал, точно вдруг потерял дар речи. 

Полуобернувшись, я поглядела на него через плечо.  

- Ты собираешься спать? - улыбнулась, упиваясь производимым эффектом. 

Он обрисовал кончиками пальцев мои ягодицы. Словно раскаленным пунктиром прочертил линию вдоль позвоночника. Погладил шероховатыми ладонями шею и плечи. Я запрокинула голову и протяжно выдохнула. 

- Как мир смертных мог создать такое совершенство? 

Подхватив меня на руки, усадил на высокую кровать и отступил на шаг, откровенно любуясь. 

- О, я далека от совершенства. И ты со мной ещё намучаешься, - возразила, наблюдая, как парадное облачение Арканума, предмет за предметом, падает на пол. 

Лаэрн раздевался, и я кажется, не видела ничего эротичнее. 

Решив не отставать, скинула туфли. Чулки оставила, они приятно ощущались на ногах и, похоже, подводили Лаэрна к краю. Кровь бешено бежала по венам и словно гудела под кожей. Я стала источать мягкое сияние, едва сид лег рядом.