Улыбка мага стала глубже, на его лице появилось выражение тихого одобрения.

– Хорошо, – сказал он, слегка кивнув. Затем его взгляд смягчился еще больше, и он спросил:

– А как тебя зовут, юная дитя?

– Лира, – ответила она.

– Лира? – повторил маг. – Подходящее имя для той, которой суждены великие свершения.

Он положил руку на грудь, слегка наклонив голову.

– Я Мелрон, мудрец Шепчущей рощи. И с этого момента, Лира, ты – моя ученица.

Много лет старый мудрец бродил по бескрайним просторам зачарованного леса, его путь вился сквозь шепчущие деревья и тенистые поляны, всегда ведомый непоколебимой целью. Он был хранителем древних знаний и хранителем магических секретов. Однако по мере того, как его шаги становились медленнее с возрастом, в его сердце поселилось тихое беспокойство. Лес говорил с ним шепотом, предупреждая о наступающих темных временах. Он чувствовал, как все круто меняется, равновесие склоняется в сторону тени, и он знал, что бремя защиты света не может лежать только на его плечах. Но при этом никогда не терял надежды и ждал терпеливо того, кто мог бы разделить его цель. Его мудрость и проницательность отточили его чувства, и он знал, что со временем откроется правильная душа. Он искал не только знания, но и мужество, искру справедливости в сердце, не боящемся предстоящих испытаний. И вот наконец этот день настал, и он встретил ее – молодую девушку с огненными волосами, чьи глаза горели неутолимой жаждой познания мира. В ее взгляде он увидел не только рвение юности, но и тихую силу, решимость, которая противоречила ее нежным годам. В ней он видел не просто ученицу, но и товарища в борьбе с силами, которые угрожали их миру. Она была той, кого он ждал, той, кто мог бы изучить заклинания и мудрость, которые он так долго хранил.

Под руководством Мелрона дни Лиры превратились в ритм учебы, практики и открытий. Утро начиналось рано, когда солнце отбрасывало пятнистый свет сквозь деревья. Она быстро обнаружила, что у нее есть дар – естественная склонность к магии, которая ощущалась не как обучение, а как воспоминание чего-то давно забытого. Ее руки, когда-то неуклюжие от неуверенности, стали устойчивыми, ее голос – уверенным, когда она овладевала сложным произношением заклинаний. Мелрон удивлялся ее пониманию даже самых сложных заклинаний, тех, на совершенствование которых у него ушли годы. Мелрон научил ее чувствовать жизненную силу в каждом живом существе – пульс дерева, песню ветра, сердцебиение самой земли. Он научил ее законам равновесия, важности ответственного владения властью и ужасным последствиям ее неправильного использования. Лира жадно впитывала его мудрость, ее ум был острым, а сердце – открытым. Вечера были временем размышлений, проведенных под звездами. Мелрон сидел рядом с ней, рассказывая истории о добрых магах и колдунах и давно минувших битвах, вплетая уроки в свои истории. Лира задавала бесчисленное количество вопросов, ее любопытство было безграничным, и Мелрон отвечал на каждый из них с терпением и заботой, побуждая ее думать самостоятельно и делать собственные выводы. За несколько недель она научилась вызывать пламя, чтобы освещать тьму, создавать защитные барьеры и даже залечивать небольшие раны теплом своих рук. Ее связь с магией вокруг нее углублялась с каждым заклинанием, каждой историей, каждым тихим моментом, проведенным за прослушиванием гула леса. Быстрое развитие Лиры поразило Мелрона, хотя он предостерег ее от излишней самоуверенности. «Магия – это не просто сила», – напомнил он ей. «Это ответственность, мост между видимым и невидимым. Ты должна владеть ею не для себя, а для блага всех». Она кивнула, понимая вес его слов, и поклялась чтить их. С каждым днем ее связь с Мелроном становилась крепче, ее навыки – отточенными, а ее сердце – решительнее. Лира больше не была просто любопытной девочкой на опушке леса; она становилась чем-то гораздо большим – магом, которому суждено было формировать будущее Ардении.