Я использую именно это слово, потому что знаю, что Эйтал никогда не был для льентерисов домом.

Как я и рассчитывал, переросток реагирует на это. Корни дерева вылезают вдоль всей границы и заполняют собой весь двор, а в середине прорастает ствол и укрывает меня густой листвой.

– Эйтал не мой дом! – ревет льентерис. – Это моя тюрьма, как и это ужасное закрытое место. И все из-за Алана!

Продолжаю наступать на раненые щупальца в душе переростка:

– Мы с тобой похожи. Оба безродные и используемые светлыми! Но ты обязан вернуться и запустить время, иначе, начнется хаос, и мы погибнем быстрее, чем об этом позаботится Алан. Однако мы с тобой хотим не просто выжить, а добиться своего, значит, должны работать вместе. И тогда ты сможешь вернуться в светлый город.

Льентерис склоняет ствол и качает ветками. От его листьев исходят белые огоньки, кружатся над домом и меняют вокруг нас реальность. Его поступок еще раз убеждает меня в том, что он тоскует по дому не меньше, чем я по Ханин.

Большой корень взмывает в воздух и с грохотом обрушивается на землю. В месте, где он упал, появляется белая стена древнего города. За воротами виднеются своды башен и высокого дворца из камня, похожего на слюду, а вокруг вырастает густая роща из льентерисов и других сказочных деревьев.

Дерево приближается к своей иллюзии и делает вид, что находится дома, а я вспоминаю тот день, когда впервые увидел тот город в живую. Сейчас там ничего нет, и редкая сущность может добраться до стены.

Мощный поток воздуха качает ветки деревьев. Он исходит из под крыльев огромной восьмикрылой птицы с острым клювом и золотистыми перьями – это эйрис. Когда-то их было трое, но катаклизмы и войны унесли жизни двоих, и теперь остался один, последний из рода.

Эйрис внимательно смотрит на меня, делает круг и садится на высокую башню. На город опускаются сумерки, и рощу окутывает музыка, похожая на мелодию арфы. Так поют а́нрисы. Эти гибриды женщин и птиц вили свои дома на ветках переростков и заботились о том, чтобы у эйриса и светлых фантомов всегда была энергия на ужин. Не вдавался в подробности их личной жизни, но знаю, что последний эйрис выбрал в жены только одну птичку, а потом отправился на Эйтал, чем прервал род анрисов.

– Светлый город запечатан, и его охраняют визэрианцы, – говорит дерево.

По роще прокатывается шорох. Несколько мужчин в светящейся кольчуге приближаются к стенам города, перепрыгивая с одного ствола на другой. В их руках белые шары, а у одного из них – золотое копье с раздвоенным наконечником. Этот самодовольный мужлан отличается от остальных надменным взглядом, и я точно знаю, что это – Визэ́р! Самая большая ошибка старухи.

Подхожу к нему и смотрю в упор.

Старуха учит нас добродетели и ответственности за ошибки, а сама с головой пустилась в разрушающую связь с предводителем этой своры!

– Их мало, и они не соперники нам! – говорю я. – Силы Айны иссякают, она так слаба, что ее чары тают на глазах.

Визэрианцы заходят в город и теряются среди жителей, а следом растворяется и видение.

Дерево бьет по земле корнями и ревет:

– У нее есть преемник! Мальчишка на Эйтале, и он готов принять эту роль на себя.

– Он не знает своей силы, – спокойно говорю я. – К тому же, Эльдан влияет на него сильнее, чем на остальных. Мальчишка едва справляется с собой, благодаря Алану, и мы воспользуемся этим.

– И что ты будешь делать, Ош?

– Пока ты прохлаждаешься здесь, Эйтал теряет силы. Без подпитки от Ниссэала светлым конец. Их планета находится в безвременьи, поэтому им нужен ты. Я лично принесу тебя туда и с твоей помощью добьюсь, чтобы парень отказался от своей роли. Это будет несложно, ведь Айна всегда дает выбор, даже во вред себе. А после я заберу тебя и помогу темным распечатать светлый город. Вместе мы освободим Демиана, ведь чары на его тюрьме тоже иссякают. Таким образом, мы заставим светлых считаться с нами, а счастливый синерги́т