– Мы пришли, – заключает Илар. – Утро приближается, а значит, нужно поторопиться. Лучи Эльдана смертельно опасны. Днем нельзя выходить из Обители.

– Я не знаю ничего о жизни там, как я справлюсь? – судорожно тараторю я.

– Разве? – загадочно отвечает Илар. – Найди эйталу Покровителей животных, тебя уже ждут. И еще. Будет лучше, если ты оставишь в секрете то, откуда ты пришла сюда. Для всех ты просто ученик – лори по-эталийски, и прибыла в Обитель вместе со мной, дабы развить свой дар.

Я соглашаюсь, и в руках спутника возникает белый шар. Илар подбрасывает его в небо и растворяется в бесконечном свете, а я зажмуриваюсь и некоторое время неподвижно стою в ожидании чего-то.

Когда же я вновь открываю глаза, то вижу тот самый белоснежный зал под высоким куполом. Внутри царит абсолютная тишина, вокруг меня стоят те же эталийцы, и только одно мне кажется странным – я нигде не вижу того надменного мужчину, что наградил меня холодным взглядом и скрылся.

Как же мне найти какую-то эйталу, если жители планеты предпочитают жить в тишине и молчании?

Я много дней не видела Демиана. Со дня нашей первой встречи он прятался за сводами черной горы и ни разу не обратился ко мне даже мысленно. Его вынужденное затворничество терзало меня и вызывало горькое томленье в груди. Нет, мысли о нем по-прежнему заставляли содрогаться и даже вызывали страх, но вместе с тем меня не отпускало чувство вины. Не за то, что я заставила страдать безвинное растение, это была лишь проверка, а за то, что вынудила Демиана помочь мне. Эта тяжкая ноша лишила его покоя, но я не представляла тогда, насколько она мучает его!

Не в силах выносить все это, я подошла к краю своей планеты и долго смотрела вдаль. Туда, где черная гора с неизменной жаждой поглощала свет Эльсенуэ, а россыпь острых камней кружила над ее вершиной и осыпалась, чтобы вновь подняться и начать все заново.

Я не могла сойти с места и постоянно молила Демиана показаться мне, но молчание продолжалось и все больше погружало меня во мрачные мысли. Мне предстояло всю жизнь ограждать мир от негативного влияния светила и взращивать в нем малейшие ростки созидания, но как я могла сделать это, не разрушив Демиана? Не разрушив всех нас? Это была великая ответственность, к которой я оказалась совсем не готова!

Я сделала несколько кругов по саду, чтобы успокоить мысли, но его хрустальные очертания впервые не доставляли радости. Мой взор по-прежнему был направлен в сторону темной планеты, и, не сопротивляясь, я возвратилась к краю.

Возможно, тогда Эльсенуэ сжалилось надо мной и даровало на миг способность чувствовать Демиана, как никогда. Я будто видела себя его глазами через расщелину в скале и пыталась справиться с темной нитью в своем сердце. Единственной, что душила, жгла и не оставляла его ни на минуту! Но это была лишь одна нить, а сколько ему предстояло получить от меня в дальнейшем…

Не зная, как помочь, я закрыла глаза, чтобы снова обратиться к нему, и настолько погрузилась в мольбы, что даже не заметила, как мимо пронесся хвост кометы и, в очередной раз, разрушил часть деревьев на склоне. Их хрустальные листья осколками сыпались на голову и плечи, а мне было все равно. Я очень хотела увидеть Демиана и убедиться, что он справится.

Но время шло, и, когда я едва не бросилась в бездну космоса, чтобы как-то добраться до темной планеты, светило вдруг загорелось ярким пламенем, и его языки, протянулись до самых краев темного пространства. В голове возникли голоса, и вскоре я поняла, кому они принадлежали.

Это были родители Алана, и его душа внутри светила горела от их ссоры.