– У нас еще было собрание. До того как тебя нашли. – кивнула Катарина. – Но мы правда сдружились.

– Это мило. – улыбнулась Ариадна.

– Мило, что ты уже в поезде. Значит, не сбежишь. – хихикнула Эмма.

– А что, было много желающих сбежать? – удивилась Ариадна.

– Мы далеко не сразу собрались таким составом. – кивнула Катарина. – Несколько человек сначала соглашались, а через день отказывались. Не все могут уехать на полтора месяца в экспедицию, о которой толком ничего не известно.

– Но деньги хорошие. – кивнула Эмма.

– Хорошие. – согласилась Ариадна. Если даже ей сумма в 20 000 марок казалась достойной, то что говорить о девушках, которые, судя по всему, вынуждены были работать с очень юного возраста.

Они продолжали беззаботно говорить о предстоящей поездке, о море, о курорте, и почти забыли, что ждут еще одну девушку, когда она вошла в купе.

Она была чуть выше Ариадны. Из-под простенькой соломенной шляпки выбивались светлые волосы. Одета она была в дорожный костюм – юбка и жакет – но по сравнению с модным костюмом Ариадны этот выглядел простовато. У нее было одно из тех лиц, которые кажутся миловидными, но не запоминаются.

– Привет! – кивнула она сразу всем, а потом повернулась к Ариадне. – Меня зовут Маргарита.

Девушки обменялись любезностями и Ариадна задумалась, на что будут похожи полтора месяца на побережье в этой компании. Понятно было только, что это лето ее удивит.

Ариадна училась в женской гимназии. Лучшая школа Варанги, городка, в котором она выросла. Девочки там были разные. Возможно, если бы кто-то чуть меньше думал о правилах и чуть больше о том, что действительно полезно для подрастающих учениц, они были бы сестринством, как мечтали многие их учительницы. Но в гимназии вечно кто-то с кем-то враждовал, кого-то бойкотировали, над кем-то посмеивались. Ариадна, кажется, была во всех возможных ролях и ситуациях, но к выпуску обрела тихое уважение других девушек, хотя сердечная дружба связывала ее лишь с двумя одноклассницами.

Переехав в Виденбург, Ариадна попала в общество, которое сначала представлялось ей коварным, но на деле явило устройство куда более понятное и справедливое, чем сложная сеть гимназических кружков и сообществ. Там Ариадна обрела подруг, да и вообще уверилась в том, что женщины охотно поддерживают друг друга.

Будет их маленькая группа больше похожа на гимназический класс или на светский дамский клуб, было неясно. Хотелось, конечно, дружить.

Ариадна сначала невольно впечатлила своих попутчиц немного вычурной одеждой. Впрочем, она и в обществе выделялась изящными туалетами и модными штучками, поэтому ничего удивительного в этом не было.

Потом они высказали удивление, что целитель – женщина. “Это ведь нужно учиться!” – вздохнула Эмма. Несмотря на то, что большинство целителей в больницах были мужчинами, Ариадне казалось вполне естественным, что с исцелением хорошо справляются женщины. Ее воспитывали в убеждении, что именно женщины следят за здоровьем домочадцев.

Но по-настоящему она их удивила, когда в ходе беседы пришлось признаться, что она вдова. Катарина и Маргарита были ее ровесницами, а Эмма на два года младше. Но никто из них не был замужем и Ариадна почти физически ощущала, сколько вопросов о браке они хотят ей задать.

До обеда они непринужденно болтали о том, что видят за окном. Попутчицы Ариадны обронили пару слов о мужчинах, которые едут с ними, но, так как Ариадна знала только Клауса, понять ей ничего не удалось. Но Клаус точно пользовался восхищением и уважением всех ее спутниц.

Что было неудивительно, ведь именно он принимал решение о том, чтобы всех их взять. И если для Ариадны это было просто удачным решением, то для девушек открывало новые возможности.