Помещение купалось в приглушенном свете, создавая для пассажиров лучшие условия для созерцания космоса… – что заставило Гевина задаться вопросами. Он был здесь один? С какой целью внутри грузового корабля, где нет и следа людей – или инопланетян – поддерживался оптимальный уровень гравитации и кислорода? Эта мысль взбудоражила его своей устрашающей простотой. Из нее следовало, что рано или поздно он встретится с другими. И уровень враждебности этих других, скорее всего, определит, жить ему, или умереть.

По правую руку Гевин заметил три ступеньки, ведущие в какое-то другое помещение. У него мелькнула мысль, что там может находиться рубка, капитанский мостик. Как только Гевин сошел с прозрачного пола и начал спускаться, пол тут же перестал быть прозрачным и превратился в солидную, матово-черную поверхность. Это немного успокоило Гевина, вернуло способность рационально мыслить.

Всю переднюю часть командного отсека занимал огромный, полукруглый пульт управления. На уровне глаз, встроенные в одну прозрачную панель, располагались огромные дисплеи, все кроме одного, неактивные. Центральный экран отображал траекторию корабля – ярко-оранжевая линия соединяла зеленый кружок, очевидно, Землю, с темно-коричневым кружком, который изображал, наверное, другую планету. Светящаяся точка двигалась вдоль линии, неуклонно отдаляясь от Земли и приближаясь к коричневому кружку. Горизонтальная панель была заполнена странно выглядящими клавиатурами с плоскими клавишами и россыпью кнопок, без обозначений на них. Повсюду на этих клавиатурах вспыхивали и гасли разноцветные огни.

– Волшебно… – сказал Гевин. – Наш кораблик летит на автопилоте. Интересно бы знать, куда…

Он прислонился к стене и закрыл глаза. Создавать сложные и запутанные квесты в реальности всегда было его мечтой, чем-то, в чем он оказался очень изобретателен. И теперь, похоже, Вселенная забросила его в такой квест, который он едва ли сможет разрешить. Что ж, может так статься, что ему придется умереть в процессе поиска решений.

Умирать не хотелось – Гевин ясно осознавал это. Поэтому нужно собраться и действовать по обстоятельствам.

Пока что другого выбора, кроме как позволить кораблю нести его неизвестно куда, не было. Он посмотрел вокруг, не понимая, что бы он мог сейчас сделать. Сесть в удобное кресло пилота и наслаждаться видом? Эта идея занимала его ум ровно полсекунды. Ему всегда плохо удавалось сидеть в чужом кресле и ничего не делать. Кстати, никакого кресла нигде не было видно.

В конце концов, Гевин сел прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. Если нет никаких сидений, то все же для кого предназначен этот корабль? Рубка-то есть. И пульт управления, и приборы, пусть непонятные, но есть. И экраны, в конце концов. Траектория эта, вполне понятно, по-человечески, представлена графически. Для кого же все это? Для какого экипажа? Почему им не на чем сидеть? Или они стоят? Так полезнее для здоровья. Да, точно. Хорошая мысль, родившаяся в условиях космической изоляции.

Гевин заметил, что его часы остановились, так что у него не было никакой возможности узнать, сколько времени прошло с тех пор, как он забрался в этот злосчастный корабль. Сколько времени сейчас в Нью-Йорке? Его ребята, его бизнес-команда, соберутся на рабочих местах после нового года, а его нет, и связи с ним нет… Отныне им придется справляться без него. Может, Рив возьмет это на себя. В конце концов, это именно он нанял того супер эффективного менеджера, который сразу же нашел проблемные места в изначальном проекте Гевина и предложил хорошие решения.