– Берём все верхние комнаты большого дома. Не подселяй никого – выброшу. Есть наверху будем. Что готово из кушаний, тащи прямо сейчас…

Завели лошадей в пристройку, задали корму. Всё приходилось теперь делать самим – мальчишка ходить ещё не мог, а слуг под рукой у хозяина почему-то не оказалось. Тишке помогли подняться наверх, уложили на лавку и укрыли шкурой. Ничего не евший с утра Заруба отправился подгонять хозяина. Остальные принялись сушить промокшие вещи и одежду. Пленных заперли в соседней комнате и сторожили по очереди.

Воевода вернулся злой и встревоженный.

– Не нравится мне что-то здесь. Корчмарь, сволочь, работников услал куда-то. Как бы не навел на нас ещё каких злодеев. Думал оставить здесь мальчишку с Никитой, да разбойников этих, чтоб подмоги дождались, а то куда нам с такой обузой? Теперь вот не знаю, что и делать. То ли всем вместе дальше идти, то ли всем оставаться придётся. Что скажешь, чародей?

Сокол задумался. Потом сказал.

– Думаю, князю весть подать надо. Да так, чтобы не прознал никто из местных.

– Дуболом! – позвал воевода. – Кто у тебя тут из родственников? Кому можно довериться?

– Брат есть троюродный, – ответил дружинник. – Мал паренёк, но шустрый. С бабкой живёт, без родителей, как и я.

– Давай его сюда, – распорядился Заруба.

– Обожди, Малк, – остановил Сокол. – Не надо сюда никого тащить. Приметят, чего доброго. Пиши грамотку князю и пусть Дуболом сам парню её отдаст. Пойдёт вроде родственников навестить, вот и отдаст. Никто ничего не заподозрит.

– Верно, – согласился воевода. – Пусть так и будет.

Заруба составил послание, в котором требовал от князя подкрепления и описал сложившийся неприятный расклад. Запечатал. Отдал мечнику.

– Иди давай. Не мешкай. Да назад не задерживайся. Не до пирогов нам теперь.

Безропотно нацепив на себя непросохшую одежду, Дуболом молча вышел.

Вообще-то для отправки срочной вести они взяли с собой голубя. Но с князем условились посылать птицуим только когда точно на след Варунка встанут, а другим способом весть подать будет нельзя. Так что голубя решили пока поберечь. Надеялись на лучшее.

Предварительно перекусив и ещё доедая на ходу кусок пирога, Рыжий отправился высматривать возможности на случай бегства. Он давно взял за правило заранее готовить отнорок. Такая уж у него жизнь, что запасной выход очень часто приходился кстати.

Долго искать не пришлось. Спустившись к речке, он приметил несколько маленьких лодок (большие по Ксёгже разве что в половодье пройдут) и только тогда успокоился, когда прикинул, как к ним можно пробраться, если постоялый двор обложат со всех сторон.

Нашлось дело и для Никиты. Под предлогом необходимости ухода за раной, он не спускал с хозяина глаз, занимая того всяческой суетой с примочками и отварами. Сокол, применив кое-какие хитрости из своего чародейского набора, попытался мысленно разыскать Варунка, но у него ничего не вышло. Или княжич был слишком далеко, или чужое колдовство мешало. Бросив затею, он улёгся на лавку – отдохнуть и подумать.

Тем временем в селе затевалось что-то непонятное. Сначала оно будто и вовсе вымерло. Люди перестали появляться на улице, и даже скотина как будто разошлась по домам. Потом возле ближних к постоялому двору изб начали собираться мужики. Воевода, наблюдающий за всем этим через узкое с задвижным ставнем оконце, беспокоился всё сильнее. То запуская пятерню в бороду, то ероша на голове волосы, он скоро приобрёл вид косматого весеннего медведя.

– Ох, чую, будет драка. Ещё до вечера будет. Где там Дуболом запропастился?

Вернулся с разведки Рыжий.