На душе стало как-то уныло, поэтому я вышла из комнаты. С детьми, которые носят за поясом настоящее оружие, мне не справиться. Нет, мне не было обидно. Просто что эти мальчики видели в своей жизни? Их гладили? Целовали, обнимали? Возможно, была мама, потеряв её, они стали такими необузданными.

– Всего хорошего, – попрощалась я.

– Куда пошла?! – возмутился Егор. – Гоша, держи её!

Они опять накинулись на меня, рывком вернули в комнату, пригвоздив к стене.

– Герыч, надо договориться, – тихо сказал Георгий. – Хана нам, если узнают.

– Она точно ничего не скажет. Я знаю таких, их обзывают… интеллигентами.

Они посмеялись надо мной. А потом замерли, отступив на шаг назад.

В приоткрытую дверь стал доноситься грозный мужской голос, от которого у меня мурашки по коже бежали и, видимо, не только у меня. Мальчики, напротив, втянули головы в плечи и ещё отступили.

–… я предупредил тебя, бл*дь! Если не закроешь свою контору, я весь город вырежу! И никто мне слова не скажет! Так что не вы*бывайся, с*ка! Сутки тебе срок! А лучше вообще свали с этого места со своей семьёй.

Дверь в комнату распахнулась, и я, вжавшись в стену, прижала к себе портфель. Испуганно покосилась на вошедшего, не сразу его узнала.

4

В джинсах и футболке, что обтягивала его атлетическую фигуру, Кристофор был великолепен. Мне всегда казалось, что такие мужчины бывают только на фото в интернете, а в жизни их не существует. Сильный, высокий и очень красивый. Наверно, мне, со светло-русыми волосами, белой кожей и серо-зелёными глазами, другой тип мужчины и не мог понравиться. Крис был таким диковинным, таким жарким и притягательным - хотелось заныть от удовольствия. Потянуться, прикоснуться. Отдаться, в конце концов. Но я не решилась. Что-то было здесь не так. Ведь я слышала, как он грубо говорил матом, ни разу не запнувшись. Он заика только со мной. Выдумал? Обманывает?

– В кабинет, – сухо скомандовал Крис, и мальчишки сорвались с места, выбежали из комнаты.

– Не надо с ними строго, – попросила я, поправив очки. – Они…

Они меня чуть не убили. Они издевались надо мной и оставили голой. Но я их прощаю, у мальчиков психологическая травма. А жаловаться не в моих принципах.

– Я д-думал, что ты п-придёшь п-позже, – тихо ответил Крис, как всегда, в моём присутствии, хмурил болезненно брови, глядя себе под ноги.

– Мне ответили на звонок, я приехала, – так же тихо сказала я, чувствуя, что надо уходить. – Мне пора.

Я по стеночке хотела мышкой юркнуть к двери. Но наткнулась на его руку, которую он выставил, перегородив мне путь. Я смотрела на его запястье, окольцованное чёрным узором, на выделяющиеся вены под смуглой кожей.

–П-поговори, – произнёс Крис, не глядя мне в глаза. – Т-тебе п-плохо.

–Нет, всё в порядке, – соврала я, краснея. – Мальчики слишком боевые, но я постараюсь справиться…

На самом деле я хотела сказать, что больше не приду, но ляпнула, пообещала.

– Я, – он тяжело вздохнул и посмотрел на меня.

Не могла понять, нравится ли мне, что он смотрит в пол, ведь прямой взгляд его мрачных больших глаз меня пугал до дрожи в коленях. Тяжесть, что я ощущала, не сглаживало даже печальное выражение его лица.

– Всё в порядке, мне пора.

– Нет. Я… я з-заикаюсь т-только при тебе, – выдохнул он. – В-волнуюсь.

– О, я такая волнительная?! – натянуто улыбнулась я.

А что, если это правда? Две недели пустых отношений вполне оправданы. Мне нужно найти выход.

– Пиши, – вдруг осенило меня. – Давай писать друг другу письма. Хотя бы познакомимся.

– Да, – он кивнул и улыбнулся.

И я поплыла. Я плыла от блаженства, что дарила белоснежная, ослепительная улыбка этого роскошного мужчины. Бесподобный, пленительный Кристофор!