Еще два случая – из монастырской жизни.

Монахиня Силуана из Пюхтицкого монастыря за месяц до своей кончины говорила, что у нее очень болит душа. Может быть, с сыном что-то случилось во Франции? Она все ждала его приезда на Московский фестиваль, который должен был состояться в тот год. Но так и не дождалась. Наверное, материнское сердце подсказывало ей, что она уже не увидится с сыном в этой жизни.

Группа воспитанников Московской духовной семинарии жила летом в Пюхтице, помогала в ремонте домов. Один из них, по имени Дима, как заметили сестры, все время говорил о смерти и в отличие от других ребят всегда был грустный, задумчивый. Вскоре после отъезда этой группы мы узнали, что Дима-семинарист погиб во время пожара в общежительном корпусе семинарии.

Вместе с этим хотелось бы рассказать еще одну печальную историю о рабе Божией Надежде из Чистополя. У нее не было ни семьи, ни дома. Жила она у своей замужней сестры. Ходила в церковь, помогала бедным, немощным старушкам да изредка наведывалась к нашим старицам. Питалась поминками да скудной домашней трапезой, так как сестра с мужем ели молочное и мясное, а Надежда соблюдала посты и постные дни. Из-за этого были у нее с родными ссоры. Сестра с мужем хотя и не отрицали Бога, но не молились, в храм не ходили и часто пили. От этого больно было на душе у Надежды, и она увещевала их покаяться, изменить образ жизни. Все это настолько раздражало мужа сестры, что он даже угрожал Надежду убить. Только в нашем доме она находила успокоение. Как, бывало, запоют монашки любимый Надеждин кант:

так и зальется бедняжка слезами, словно чувствуя скорую гибель. Каждый год мы с матерью бывали у стариц, навещали их. Однажды в Пюхтице я разговорился с одной монастырской сестрой и узнал, что она была близкой подругой Надежды. Эта сестра рассказала мне свой сон. Видела она глубокий деревенский колодец и на дне его – лежащую Надежду, заваленную большими камнями. Жива ли она теперь? Приехав в очередной раз к старицам, я спросил про Надежду.

– Пропала она куда-то, – вздохнув, ответила Анна Михайловна. – А сестра с мужем дом продали и уехали.

– А у них был во дворе колодец? – спросил я.

– Да, был, но они закидали его камнями, наглухо забили и сказали покупателям, что вода в колодце стала плохая, а потом совсем пропала и пользоваться им нельзя.

Так закончилась печальная история Надежды. Верным оказалось ее предчувствие и пророческим – сон Пюхтицкой монахини.

Много написано о чудесах святителя Николая, Мирликийского Чудотворца. Хочу и я поделиться с читателем рассказом о чуде святителя, происшедшем в нашей жизни в конце пятидесятых годов. Пятнадцатилетним привезла меня в Чистополь мать из противотуберкулезного санатория, где я пролежал пять с половиной лет в гипсовой кроватке.

Стояла поздняя осень, моросили дожди. На улице было хмуро и грязно. Так же тоскливо было у меня на душе. В небольшом деревянном домике мне суждено было начинать новую жизнь, ходить на костылях, в кожаном корсете, связанном металлическими пластинами, спать на доске или жесткой кровати, учиться заочно в местной школе.

Не успев привыкнуть к новой обстановке, я вскоре снова заболел. То ли дальняя дорога из санатория до дома, утомительные ожидания на пристанях и вокзалах, то ли осенняя слякоть растревожили мою болезнь, но я опять начал впадать в отчаяние. Блеснувшая было надежда на лучшее погасла при мысли, что снова годами придется где-то лежать. Эта мысль не давала мне покоя, пугала и свела бы с ума, если бы не родившаяся вера в Бога, которая утешала мою душу и давала силы нести жизненный крест. Я жил и учился дома, выполняя школьные задания, которые приносила и уносила соседская девочка, моя одноклассница.