– Сынок…, ― Елена Александровна положила ладонь на руку сына, ― Не надо винить себя. Я понимаю, это страшная трагедия для всех нас. Но уже прошло полтора года с того дня. Надо просто…попытаться жить дальше.

– Мам, как? ― Даня слегка повысил голос и громко положил вилку. ― Из-за меня погибли люди. Погибла его семья. Оксана и их маленькая дочурка, совсем ещё крошка. Их не вернуть! А знаешь, как он их любил? Он так был счастлив… Это же я их познакомил. Тёмка всю жизнь был такой застенчивый, весь в себе, боялся подойти к девушке познакомиться. А увидел её… и всё. Влюбился без памяти. Помню их свадьбу. Для него в тот день никого не существовало ― ни друзей, ни родственников. Весь вечер от неё не отходил. Она для него была просто каким-то божеством. Когда Оксана забеременела, Тёмыч среди ночи прибежал ко мне с бутылкой коньяка. Я таким счастливым его никогда не видел. А когда узнал, что Оксана родила ему девочку, он как ненормальный бегал по аудитории, кричал, плакал от радости, чуть защиту диплома не сорвал. И я… я всё это у него отнял. Отнял его жизнь.

Елена Александровна протёрла салфеткой увлажнившиеся глаза.

– Сыночек, очень тебя прошу… Не кори себя. Это просто… трагическое стечение обстоятельств. Всё… всё как-нибудь наладится.

– Ничего уже не наладиться. Ладно, мамуль, пойду немного поработаю. Спасибо тебе огромное, всё очень вкусно.

– Не за что, сынок. ― Елена Александровна проводила Даню печальным взглядом. ― Не засиживайся допоздна.

Волков зашёл в свою комнату и, закрыв за собой дверь, упал спиной на диван. Полежав так какое-то время в своих мыслях, он резко встал и включил ноутбук. Пока система загружалась, Даня быстро переоделся в домашнее. Бросил взгляд на турник. Подпрыгнул и пока висел, всматривался в фото на стене. А там ― недавнее прошлое, но казалось, с того дня прошли десятки лет. Он со своим лучшим другой Тёмкой сразу после вручения дипломов. Стоят в обнимку. Такие счастливые. Особенно Тёма. Он к тому времени уже стал отцом. Даня очень любил эту фотографию. Столько в ней было тепла, жизни, шальной молодости. А теперь автора этого фото нет в живых. Оксаны больше нет. Нет их дочурки Арианы. И их дружбы с Тёмой больше нет и, вероятно, никогда не будет. Осталась только боль с одной стороны и ненависть ― с другой.

Пальцы заскользили по перекладине и Даня с криком рухнул на пол. Отдышавшись, он поднял красное вспотевшее лицо и ещё раз посмотрел на фото. Глаза наполнились слезами.

– Тёмочка, прости меня, прости, родной, ― тихо произнёс Даниил, ― мне очень тебя не хватает.

Сев к ноутбуку, Волков открыл соцсети. На автомате полистал ленту и уже было хотел закрыть вкладку, но задумался на секунду и набрал в строке поиска пользователей «Арсений Воскресенский». Соцсеть выдала сразу несколько человек. Своего нового знакомого Даня сразу узнал. Он стоял в кожаной куртке на фоне горной местности, заложив руки в карманы джинс и задумчиво смотрел в даль. «Интересный он всё-таки, что-то есть в нём», ― отметил про себя Даня. Начал листать его страницу и почти сразу увидел пост со стихами:

Сколько б рассветов ни кануло в вечность,

В каких бы нарядах ни вертелась Земля,

Я как туманный сентябрьский вечер,

И в пору такую ты вспомнишь меня?

Я мечусь среди сотен миров и галактик,

Из тамбура взором цепляя поля,

Но волна, что на берег пустынный накатит,

Хотя бы на миг, да напомнит меня.

Одни говорят – навсегда растворился,

Другие им вторят – исчез без следа.

То ли в лесах тёплым ливнем пролился,

То ли где-то в горах застыл коркою льда.

Летний шторм потопил моё старое судно,