– …даже фарфоровым собачкам с костью в зубах и настольным лампам, сооруженным из бутылок из-под виски и облепленных ракушками.

Вирджиния рассмеялась:

– Может быть, он и себе выберет какую-нибудь диковинку за двадцать пять пенсов, а на следующий день продаст ее в своей антикварной лавке за баснословную цену.

Она откинулась на спинку стула и с ленцой, точно юная девчонка, вытянула вперед ноги. В свои тридцать с небольшим Вирджиния Эрд была так же стройна, как и в тот день, когда вышла замуж за Эдмунда. Несмотря на официальное заседание церковного совета, она была в своей обычной униформе: джинсы, синий свитер, на ногах начищенные мокасины. Она была хорошенькая блондинка, этакая милая кошечка, но ничем бы особенно не выделялась, если бы не ее огромные сапфировые глаза. Такие глаза делают их обладательницу красавицей. У нее была прекрасная смуглая кожа, косметикой она не пользовалась вовсе, и лишь тонкие морщинки в уголках глаз выдавали ее истинный возраст.

Скрестив кисти рук, Вирджиния сплела свои тонкие пальцы, будто делая какое-то специальное упражнение.

– На Изабел мы возложим чаепитие. – Вирджиния повернулась к Арчи: – Кстати, почему она не пришла сегодня?

– Да я же сказал… А может, тебя в это время не было в столовой? Ей надо было ехать в Коррихил, забирать очередную партию гостей.

– Ну да, как я сама не догадалась. Извини.

– Эти туристы напомнили мне вот о чем… – Вайолет протянула свою кружку. – Налей-ка мне еще немного. Ты ведь знаешь, какая я чаевница, могу пить и пить, пока чай не польется у меня из ушей… Так вот, вчера я ездила в Релкирк и встретила там Верену Стейнтон, она мне сказала, что я уже могу не держать ее затею в секрете. Они с Энгусом намереваются дать в сентябре бал в честь совершеннолетия Кэти.

– Но почему это держалось в секрете? В чем дело? – несколько настороженно поинтересовалась Вирджиния.

– Ну, понимаешь, она мне сообщила об этом недели две назад, но попросила до тех пор, пока она не обсудит все с Энгусом, никому ничего не сообщать. Как видно, она его уговорила.

– Молодчина! Это она чудно придумала. А что это будет? Просто немного попрыгают или настоящий бал?

– Все честь по чести, как бывало когда-то. Шатер, китайские фонарики, все разодеты в пух и прах.

– Потрясающе! – Как Вайолет и предвидела, Вирджиния пришла в восторг. – И за билет платить не надо, и у меня будет хороший предлог купить себе новое вечернее платье. Надо будет помочь Верене расселить гостей. А мне проследить, чтобы Эдмунд не наметил на эту неделю какую-нибудь деловую поездку, например в Токио.

– Где он сейчас? – спросила ее свекровь.

– Всего лишь в Эдинбурге. Вернется к шести.

– А где Генри? Он ведь уже должен бы вернуться из школы?

– Зашел к Эди, он любит посидеть у нее, попить чайку.

– Может, он ее и развлечет немного.

Вирджиния удивленно нахмурилась – обычно это Эди развлекала Генри.

– Что случилось?

Вайолет бросила взгляд на Арчи:

– Помнишь двоюродную сестру Эди – Лотти Карстерс? Она какое-то время была горничной в Страткрое. В тот год, когда вы с Изабел поженились.

– Еще бы не помнить! – На лице Арчи отразился ужас. – Жуткая женщина. Чего только она не вытворяла – перебила чуть ли не весь наш рокингемский сервиз, и к тому же она, похоже, шпионила за нами – оказывалась вдруг в самых неожиданных местах. Я понять не мог, что заставило мою мать нанять ее.

– Думаю, обстоятельства. Очень хлопотное было лето, и без помощницы ей было не обойтись. Лотти проработала месяца четыре, не больше, и вернулась к себе в Туллочард, к своим престарелым родителям. Замуж она так и не вышла…