Она с опаской вытянула картинку из звука.

От испуга она отскочила и врезалась спиной в железный стеллаж. Сергей по ту сторону двери оглянулся. Она прикрыла рот ладошками и замерла.

В просторной освещенной комнате находилось около десятка беременных. У каждой была своя кровать, в центре – обеденный стол. На нем: фрукты, несколько видов соков, вода. Все было бы отлично, если бы не факт, что беременных держат взаперти, в подвале! Двое парней-охранников комфортно расположились в креслах у двери. На столике между ними стояли шахматы.

– Встречайте новенькую, – хмыкнул напарник Сергея. – На очищение никто не передумал?

– Я на секунду, – сказал ему Сергей и повернулся к двери.

Эллен выключила слышание с видением, ухватилась за внушение. Сергей вышел в коридор, плотно закрыл за собой дверь, но с места не сдвинулся. Он смотрел на то место, где притихла Эллен. Услышал.

Она осторожно ступила в сторону. Парень перевел за ней взгляд.

– Я узнаю вибрации твоего сердца… Эллен, – шепнул Сергей.

Ей ничего не оставалось, как снять внушение. Скрестив руки, она с вызовом усмехнулась.

– Скажешь дяде – пожалеешь.

В том, что она ничего не должна знать о беременных, Эллен не сомневалась. Иначе Виктор о них рассказал бы. Все-таки это происходит в стенах Института.

– Тебе не нужно мне угрожать, я и так не скажу, – на удивление мягко ответил Сергей. – Но ты же не надеялась, что тебя не заложат парни у камер?

Эллен закатила глаза. Она все время забывала, что нижние этажи находятся под наблюдением. Она осмотрела верх помещения.

– Здесь их нет, – сказал Сергей.

– Что тут вообще происходит?

– Давай без вопросов. И не разболтай, что мы с тобой говорили.

Парень собрался вернуться в комнату, но вдруг замешкался. Эллен включила чувствование, чтобы узнать, в чем дело. В душе у Сергея перемешалось немало эмоций: сомнение, решительность, снова сомнение, страх, злость, опять сомнение.

– Говори, что думаешь, – вполголоса приказала Эллен.

Он указал взглядом на соседний стеллаж, где на верхней полке стояла желтая коробка. Эллен непонимающе посмотрела на парня. Тот кивнул.

– Сдашь – меня убьют. У тебя полминуты.

Сергей скрылся за дверью, а Эллен немедля кинулась за коробкой. Она еле дотянулась до нее. «Пропавшие. Институт», гласила надпись. Внутри находилось с десяток разноцветных папок.

«Полминуты? И что мне искать?»

Папки были пронумерованы по годам. Эллен схватила ближайшую по дате – прошлогоднюю, открыла ее и застыла от изумления.

Савичева Генриетта Валерьевна.

Декабрь.

Полминутки, видимо, прошло. Услышав, как открывается дверь, Эллен включила внушение. Она хотела взять папку с собой, но вспомнила о камерах. Вернув все на место, она заторопилась за парнями. Наверняка ее отпечаток пальца не откроет дверь. Застревать в подвале ей не хотелось.

Эллен залетела в свою комнату и прошла к столу. Выпила несколько стаканов воды. Руки не переставали подрагивать. Она бродила взад-вперед, покусывая костяшку большого пальца.

«Генриетта. Валерьевна. Да еще и Савичева! Дочка элитовского доктора? Не та ли это Генриетта, которая была с лесными парнями? Они ничего не сказали о родстве девочки с Валерием Константиновичем. Почему? Или это всего лишь совпадение? Какова вероятность? И что хотел сказать мне Сергей?!»

Эллен места себе не находила. У нее голова шла кругом от волнения. Даже вода не помогала успокоиться. Ведь если все, что рассказали парни, – правда, значит: мама жива, а папу убил Виктор!

Замерев посреди комнаты, Эллен оглядела шикарные апартаменты. Алекс просил, нет, умолял присмотреться, прислушаться…

А вдруг все это, действительно, лишь иллюзия? Иллюзия правды.