В подполе, глубоко под землёй в каждой питейной обжорке скрыт кристалл боли. Он кара и бич для любого мага. Он боль и запрет на магию. В доме, где есть кристалл боли, ни один маг не решиться колдовать, будь он послушник или магистр.

Чем сильнее твоя магия, тем сильнее его удар, говорили можно умереть, сойти с ума или просто навсегда устрашиться применять магию. Так было, и я не хочу так.

И всё же она чертовски хороша, тонкая, словно натянутая струна измученной души, прелестная, словно масенькая пичужка на ветке. За такую стоит подраться.

И я подрался, или я не сеньор Ирон!? Мелькнул оглоблей посох по широкой дуге, жалостно и смачно хрустнула лобная кость, серые брызги разлетелись далеко вокруг. Один есть.

Посох повторил заход, выбивая челюсти, ломая руки и перешибая ноги.

– Га-а-ад!

– Ага!

У меня хватало времени пошутить, драка складывалась, наёмники не ожидали такой жестокости от послушника мага. О-о-о, у сеньора Ирона много талантов.

Жадной осой просвистела калёная сталь, находя цель. Послушники магических школ не носят мечей, но пара ножей за голенищем сапог…, это у меня с детства.

– Аа-а-а!

– На-а!

Вновь хрястнул, проминаясь, череп, посох в умелых руках вполне приличное оружие.

– Сс-су-ука!

Девочка тоже не теряла времени даром, к её ногам рухнул уже третий незадачливый поклонник.

Я вновь раскрутил посох и, наконец, сталь его окантовки встретила достойный отпор. Четверо. Эти поматёрее остальных будут.

– Прижмите суку к лестнице, я разберусь с магом.

Он мог. Здоровенный бугай, закованный по горло в броню, наёмники редко носят сплошные доспехи. Этот носил. Мне стало жалко посох, оставался последний нож, острый словно жало Оскиры.

Собственно он и был из него сделан. Мой талисман, редко кому удаётся убить Оскиру.

– Ну что маг, поговорим?

– Отчего же не поговорить, лишь бы слова не разошлись с делом.

Слова не разошлись. Посох несколько раз тупо ткнулся в броню, затем затих, успокоившись. Бугай стоял и смотрел мне в лицо, редко среди наёмников встретишь такого славного и умелого бойца.

Тростинке то ж изменила фортуна, стилет перестал быть грозным оружием. Зажатая в угол она затравленно оглядывалась.

– Ну что маг?

– Ничья?

– Ха, ты самоуверен, ну, да ладно. Сделка?

– Сделка…, но не иначе как к обоюдному удовольствию сторон.

Я задумался, наёмникам с побережья в полной боевой экипировке абсолютно нечего делать в этих местах. Но они здесь и это факт.

Можно полоснуть вожака по горлу, затем прорваться, либо, если повезёт, убить оставшихся троих. Ей не жить при любом раскладе.

– О чём разговор?

Бугай ощерился.

– Эт другой базар.

– Если в цене сойдёмся.

– Сойдёмся.

– Слово?

Я выдержал паузу, лишь посвящённый знал что ответить.

– Слово. Когда слова становятся просто словами – умирает любовь.

Он одобрительно хмыкнул. Странная фраза, но я уже имел с ними дела и не мог ошибиться.

– Эй ты, сопливая! Спрячь стилет, и топай к своему защитнику, мы договорились.

Мы действительно договорились.

Чудная компания собралась за одним столом. Бугай с ног до головы в железе, три суровых, бородатых варвара в кольчугах, я в жалкой хламиде послушника и она – ангел, масенький ангел с тёмными крыльями и крепкими кулачками.

– Разносящий! Пойла на всех! И жрачки. Армен платит!

Я лишь кивнул в знак благодарности. Он потерял восьмерых, но не скорбит и не алчет мести, для таких дело прежде всего.

– У нас контракт, бойцов как видишь, уже не хватает. Дичь жирная, а ты парень не промах, да и девка в схватке сгодится.

Сеньор Ирон кивнул, не дело благородному сеньору спешить с расспросами. Любопытство для дураков. А я таковым себя не считал.