– Я принимаю предложение, – заключил Сейшас.

– Очень хорошо.

– Принимаю, но с одним условием.

– Ваше условие должно быть разумным.

– Мне необходимо получить двадцать конто не позднее чем завтра.

Услышав эти слова, старик подскочил на табурете. Подобного развития событий он явно не ожидал.

– Поймите, в этом деле не все зависит от меня, – сказал он. – Я только исполняю обязанности доверенного лица и не имею права предоставить вам какую-либо сумму до заключения брачного договора. Что касается приданого, могу вас заверить, что вы получите его полностью сразу после свадьбы.

– И все же не могли бы вы передать мне упомянутую сумму в качестве задатка?

Несмотря на все свои усилия, Лемос не смог скрыть удивления, отразившегося на его лице.

– Вы правы, – заметил Сейшас, сохраняя спокойствие. – Мы совсем мало знакомы, сеньор Рамос, и условие, предложенное мной, конечно, не внушает ко мне доверия.

– Нет-нет, молодой человек, дело не в этом, – ответил старик Лемос, все еще пребывая в замешательстве. – Но поймите: всему свое время.

– Прошу извинить меня за причиненное вам неудобство, – сказал Сейшас, прощаясь с Лемосом.

Старик был настолько озадачен, что не ответил Сейшасу, который вышел из кабинета, не зная, что ему теперь делать.

«Черт возьми! И зачем только этому повесе понадобились двадцать конто? Не иначе как на „Алказар“28. Готов поспорить, что юнец решил приударить за какой-нибудь француженкой. А они – настоящие змеи! Тонкие, как тростинки, но мужчин заглатывают живьем!.. И как воспримет условие Сейшаса моя подопечная? Готова ли она пойти на риск, которого требует заключение сделки?»

Пока Лемос вел этот внутренний монолог, к нему вернулись привычные живость и веселость; выбежав из дома, он увидел, как Сейшас, опустив голову, плетется по улице.

– Сеньор Сейшас! Постойте!

Лемос сделал еще несколько шагов, приближаясь к молодому человеку.

– Ответьте мне всего на один вопрос! – тотчас сказал старик, не желая внушать Сейшасу напрасных надежд. – Если бы вы получили эти двадцать конто, договор между нами был бы заключен?

– Несомненно! Я уже сказал вам об этом.

– У вас нет никаких возражений, вас не занимает всякий вздор вроде чести или достоинства, которыми некоторые типы дурачат всех вокруг. Дело решено, и вы отказываетесь предварительно осматривать товар, вернее, знакомиться с невестой?

– Если она такая, как вы мне ее описали…

– Разумеется, сеньор Сейшас! Послушайте, я ничего не могу обещать, но завтра я зайду к вам около девяти.

Лемос закончил кое-какие дела, подготовил чек на двадцать конто и после ужина направился в Ларанжейрас.

Аурелия читала в гостиной, но стиль Жорж Санд ее не увлекал. Ее душа, поднявшись на крыльях, безмятежно парила в вышине.

Когда девушке сообщили о приезде Лемоса, вся она содрогнулась, и ее тонкие ноздри затрепетали, выдавая крайнее волнение.

– Меня привело к вам небольшое затруднение, возникшее в нашем деле.

– Какое?

– Сейшас…

– Я просила вас не произносить при мне этого имени, – сказала девушка суровым тоном.

– Виноват, Аурелия, простите за опрометчивость… Он требует, чтобы не позднее чем завтра мы выплатили ему двадцать конто наличными, иначе он не заключит сделку.

– Так заплатите!

Эти слова девушка произнесла тоном таким же резким, как звук алмаза, разрезающего стекло.

Ее лицо стало мертвенно-бледным; на несколько мгновений могло показаться, что жизнь покинула ее, и она обратилась в прекрасную, но ледяную, мраморную статую.

Лемос не заметил этих перемен, он был занят тем, что доставал из кармана сложенный листок, заверенный печатью. Положив его на стол и разгладив, Лемос опустил перо в чернильницу и сказал Аурелии: