Лемос чувствовал себя не в своей тарелке, он утратил свой безудержный задор, придававший ему вид легкомысленного весельчака. По тому, насколько серьезным был тон начинавшейся встречи, Лемос, как человек, умудренный опытом, догадался, что ее последствия могут быть очень значительны.

Он весь обратился в слух, не упуская ни единого слова Аурелии.

– Простите, что я потревожила вас, дядюшка, но мне необходимо обсудить с вами один вопрос, для меня очень важный.

– Очень важный? – повторил Лемос, качая головой.

– Да. Вопрос о моем замужестве! – ответила Аурелия, приняв наиболее холодный и равнодушный вид.

Старик подскочил в кресле, точно резиновый мяч. Желая скрыть свое смятение, он быстро потер одну руку о другую; такой жест он делал всегда, когда был крайне взволнован.

– Вы считаете, что мне еще рано задумываться об этом? – спросила девушка.

– Отнюдь. Вам уже восемнадцать лет…

– Девятнадцать.

– Как? Девятнадцать? Разве вам уже исполнилось девятнадцать?.. Многие выходят замуж в этом возрасте, а некоторые и раньше. Но это когда матушка или батюшка подбирают им хорошего жениха и отваживают от них всяких проходимцев. Девушке, не имеющей жизненного опыта, сироте, я не советовал бы выходить замуж прежде, чем она достигнет совершеннолетия и лучше узнает мир…

– Я уже слишком хорошо его знаю, – ответила девушка все тем же серьезным тоном.

– Так, значит, вы уверены в своем решении?

– Настолько уверена, что сегодня пригласила вас на эту встречу.

– Понимаю! Вы хотите, чтобы я подобрал вам подходящего жениха… Хм… Непросто найти молодого человека, который будет под стать такой девушке, как вы, Аурелия. Что ж, придется мне постараться!

– В этом у вас нет необходимости. Я уже сделала свой выбор!

Для Лемоса это стало еще одним ударом, от которого он вновь подскочил в кресле.

– Как же так? У вас есть кто-то на примете?

– Простите, дядюшка, я не понимаю вашей фигуры речи. Я хотела сказать, что выбрала мужчину, за которого должна выйти замуж.

– Ясно. Но не забывайте, что я ваш опекун и что вам необходимо мое согласие.

– Конечно, я это знаю; но ведь вы не будете ко мне жестоки и не откажете мне в нем? Иначе я буду вынуждена обратиться в суд, и вас лишат права опеки надо мной.

– В суд? И как такие мысли приходят к вам в голову?

– Сеньор Лемос, – сказала девушка с расстановкой, бросая ледяной взгляд на удивленное лицо старика. – Мне исполнилось девятнадцать лет. Я могу обратиться в суд с просьбой о досрочном признании моей дееспособности, доказав которую я, несмотря на ваше несогласие, получу разрешение выйти замуж за того, за кого сочту нужным. Если этих юридических аргументов вам недостаточно, я приведу еще один, личного характера.

– В чем же он заключается? – спросил старик, чтобы нарушить гнетущую тишину.

– Такова моя воля. Вы не знаете, чего мне стоит это решение, но клянусь вам, чтобы осуществить его, я могла бы пожертвовать всем наследством, доставшимся мне от деда.

– Подобные мысли свойственны людям вашего возраста! Так рассуждают разве что в девятнадцать лет, и то в наше время далеко не все.

– Вы забываете, что из этих девятнадцати лет восемнадцать я прожила в крайней бедности, а один в роскоши, в которую окунулась так внезапно. Мир преподал мне два больших урока: урок нищеты и урок богатства. Когда-то деньги представлялись мне властелином, теперь они – мой послушный раб. В этом смысле я старше вас, потому что вы никогда не знали ни такой бедности, в которой я жила, ни такого богатства, которое принадлежит мне теперь.

Лемос удивленно смотрел на девушку, когда та говорила ему об уроках этого мира, исполненных неизвестной ему философии.