А недавно они наблюдали за огромным кристаллом тёмно-сиреневого цвета, летящим под управлением какого-то плазменного сознания из созвездия Пса в сторону нашего Солнца, вероятно как с миссией усиления квантовой 5Д решётки для солнечной системы.

А ещё чуть раньше друзья наблюдали огромных размеров, примерно с три размера земной Луны материнский корабль Галактической Конфедерации, стоящий на периметре границы солнечной системы, установленный для различных многофункциональных целей.

За эти сорок дней ребята так сдружились и породнились, что теперь будто не представляли жизни друг без друга.

Гвайдьер был мастером перевоплощения – с ним никогда не бывало скучно – то он будто мудрый и продвинутый командир корабля и космический гид, проводящий виртуальные путешествия по различным мирам, созвездиям, планетам и расам, то он будто ласковый и радостно виляющий хвостом щенок, обожающий до щенячьего восторга своего хозяина, радующегося от «похвального поглаживания по голове», от выполнения команды «принести мячик», или обожающего кушать из рук – что он в действительности и демонстрировал, когда однажды поинтересовался – как называется то, что он употребляет в качестве еды, – когда Алтей на ходу перекусывал куском ароматного хлеба, самолично испечённого в своей печи на углях, из теста, настоянного на домашней закваске..

– Это хлеб, ответил парень, и протянул ему кусок, как будто у Гвайдьера был рот, чтобы его попробовать…

Но к своему удивлению, неожиданно один из его лопухов вдруг свернулся в коническую форму, из которой сформировалась собачья морда и покрылась чёрной шерстью. Морда улыбалась открытым ртом и часто дышала, высунув язык. При этом другой лопух, на противоположной стороне геоидного, тороидального тела Гвайдьера свернулся в другую коническую форму, покрылся чёрной шерстью, образовав нечто по форме напоминающую собачий хвост, с белой кисточкой на конце, которым он так задорно замахал и завилял, что у Алтея чувство удивления и одновременно умиления зашкалило все его пределы, от таких неожиданных метаморфоз его любимого Растишки, что он со смехом и радостью отдал кусок ароматного, домашнего хлеба своему другу, который по внешнему виду ему очень напоминал того пса, который у него когда-то был. И Гвайдьер своей неожиданной шуткой-трансформацией на мгновения вернул ему былые воспоминания, схватив из дружеских рук кусок благословенной добычи, и чуть не проглотил, как это делал Рекс, когда был жив, но в момент опомнился, и стал медленно и методично пережёвывать каждый кусочек, смакуя и обильно выделяя слюну.

Зрачки его глаз расширились, и в них читалась происходящая борьба между тем, чтобы проглотить этот благословенный кусок просто фантастически-фееричного вкуса в одно мгновение, и тем, чтобы насладиться каждым, даже самым маленьким кусочком этого невероятно вкусного, как он сказал – хлеба, что дал ему попробовать его друг и хозяин.. А судя по возникшему с первых секунд пробы и пристрастию, то кажется – подумалось Гвайдьеру, «теперь это будет моей самой любимой едой»… «И я всегда буду служить своему другу, хозяину и повелителю!» – В умилении от переживаемых чувств, благодарно думал про себя «Рекс».

А «хозяин» же, наблюдая за этой незримой борьбой, и тем, что переживает в себе его, в данный момент мохнатый друг, как новое, невиданное в его первой земной жизни открытие, не меньшее по значимости и важности, чем, например, его «открытие сверхновой» в космосе, или общение с Галактическим Ядром, или контакт с многомерным разумом материнского космического корабля Галактической Конфедерации, патрулирующего границы солнечной системы, – был до умиления счастлив, что смог доставить такое чудесное удовольствие своему удивительному космическому другу.