– Янтарное, да?.. – промямлил он. – Ладно, давайте… Жена меня поедом съест, но что уж там…

Когда дверь закрылась, Дегатти тоже отломил себе ножку индейки и спросил:

– Ну вот почему ты никогда меня не слушаешь? Ты же мой фамиллиар.

– Так ты слова против не сказал.

– Так я даже не успел!

– А вот надо было успевать, – сказала Лахджа, собирая рассыпанный по полу батат. – Тогда бы и не осрамился, может.

– Я бы не осрамился?!

– Ну да. Ты же у нас глава семьи. А я так, фамиллиар.

– То есть когда тебе удобно, ты свободная женщина с границами, которые надо уважать и ни в коем случае не переступать. А когда я прошу от тебя соответствующей ответственности… ты всего лишь фамиллиар.

– Это просто индейка, – спокойно сказала Лахджа.

– Да это не из-за индейки!..

Майно замолчал, чувствуя себя глупо. Вот как она это делает? Почему? Зачем?

– Зачем ты выводишь меня из себя? – спросил он и тоже стал собирать батат.

– Проверяя, до какой степени ты меня терпишь, я убеждаюсь, что все еще не растворилась в тебе, – неожиданно серьезно ответила Лахджа. – В тебе, в твоей жизни и даже мыслях. Я люблю тебя, но я – не ты. Я личность.

– Противная какая-то личность… – пробормотал Дегатти. – Но я тебя тоже люблю…

– Очень хорошо, потому что я продолжу.

Волшебник кинул в жену бататом.

Несмотря на все треволнения сегодняшнего дня, закончился он мирно и спокойно. Праздничное угощение таки получили все, пусть его частично и пришлось собирать по полу. Индейка декана оказалась очень вкусной. А в домашнем погребке нашлось пусть и не янтарное хошимирское, но вполне приличное гарийское.

Когда набегавшаяся и объевшаяся Астрид уснула, родители еще долго разговаривали. То вслух, то мысленно. В основном мысленно, отгородившись от остальных фамиллиаров, и в особенности от Снежка. Он, правда, все равно приперся и осуждал, но хотя бы молча.

Лахджа и Дегатти сейчас переживали сложный период. В браке они провели уже два с половиной года, и поначалу-то не ссорились вообще. У них был медовый месяц, они радовались, что спаслись из Паргорона, и были со всех сторон счастливы.

Потом начались раздражающие бытовые мелочи. Они стали замечать недостатки друг друга и иногда ссориться из-за пустяков. Дегатти так и не смог до конца избавиться от игровой зависимости, а Лахджа оставалась демоном со всеми вытекающими. К тому же у них подрастала дочь, которая поначалу дичилась отчима и даже немного пыталась убить.

Но со временем они хорошо друг друга узнали. Научились мириться с недостатками и лишь изредка выплескивали негатив.

Что вы хотите? Сложно жить в браке, когда вы читаете мысли друг друга.

Но свои плюсы у взаимного чтения мыслей тоже немалые, поэтому они всегда мирились. Иногда бурно. Иногда очень бурно. Одно из таких перемирий, похоже, и привело к тому, что через несколько лун у Астрид появится брат или сестра.

– А через сколько лун? – уточнил Дегатти.

– Ну… наверное… как Астрид?.. она, правда, вайли… хальт… вайли. А это будет полудемон… если будет.

Лахджа помрачнела. Она понятия не имела, что на этот раз родит… если родит. Это запросто может закончиться каким-нибудь выкидышем.

Не потому, что у нее проблемы. Демоницы-то как раз очень выносливы в этом отношении. Просто плод может оказаться нежизнеспособным. Судя по Астрид, Матерь Демонов очень волновалась о чистоте линии, так что внедрила какие-то евгенические механизмы. Астрид – фархеррим наполовину, но при этом почти неотличима от чистокровной.

Но ее биологический отец все-таки был демоном. А Майно – всего лишь смертный. И что от него там родится… время покажет.

Следующий день выдался теплым и солнечным. И едва позавтракав, семья Дегатти отправилась в парк. Лахджа одела Астрид и ненадолго зависла перед шкафом.