- Я… вы… к папе… он… наверху, - пролепетала что-то невразумительное.

Шакал собственной персоной. Я его узнала. В новостях о нем сообщают каждый день. Его имя, так или иначе, всегда на слуху. Что бы ни случилось в стране, а он всегда там фигурирует. И если официально власти его превозносят до небес… то в народе он считается дьяволом.

И сейчас я воочию могла убедиться, что ничего человеческого в Шакале нет.

- Марина, - в три шага оказывается рядом. Меня обдает таким холодом, что кажется, кожа покрывается инеем.

Он красив, той дьявольской красотой, которая сводит с ума, подчиняет и уничтожает. И по слухам… он загубил тысячи душ. Сколько женщин, прельстившись роскошью, стали жертвой адского создания тьмы. Ведь именно тьмой Шакал пропитан… но его ад – это лед… уничтожающий все, к чему он прикоснется.

- Вы Марину ищете? – спрашиваю и не могу отвести взгляда от его глаз… Потрясающе красивых, сапфировых, с невероятными темно-синими переливами. Они словно звездное ночное небо… блестят, завораживают. А дальше… дальше… только погибель.

- Марина, - повторяет и хватает меня двумя пальцами за подбородок. Вертит мое лицо, пристально всматривается.

У него холодные пальцы, а внутри чувствуется жар, но он не проходит на поверхность. Странные ощущения, словно не к коже прикасается, а за душу держит.

- Нет тут Марины… - мой голос срывается.

- Имя, - одно слово, но звучит как приказ. Ослушаться невозможно. Что за дикая аура у этого человека?

- Ирина… - дальше горло сдавливают ледяные обручи, не могу выговорить ни слова.

- Забавно… Ирина, - произносит с хищной усмешкой, резко разворачивается и идет в дом.

А я еще долго стояла на одном месте, сапфировые глаза не отпускали.

6. Глава 6

Когда немного пришла в себя, то постаралась затеряться в доме. Уже позже узнала, что Шакал купил папин завод. Слуги говорили, за бесценок. Шакалу ведь не отказывают. И папа даже не пытался противостоять. А у дьявола ничего не дрогнуло, отжимать завод у умирающего человека.

А я до сих пор не могу забыть ту нашу жуткую встречу. Словно зло оставило на мне свой отпечаток. Возможно, так и есть, раз он вернулся.

- Эй, ты чего зависла! – трясет меня за плечо Виолетта. – Стоишь как вкопанная, от счастья в себя прийти не можешь?

- Этого не будет, - произношу медленно.

- Вот достала! – она повышает голос. – Мне надоело препираться с тобой. Время тратить!

- Правильно, слишком много чести, - тявкает следователь.

- Вы на болонку похожи. Неужели так деньги нужны, что вы как собачка прыгаете на задних лапках? – не выдерживаю, срываюсь. Слишком сильна во мне ненависть на возомнивших себя вершителями судеб лицемеров, и больше молчать не получается. Да, это уже и не надо, свое черное дело они сделали.

- Ты смотри, кто пасть открыл! – скалится следователь. – Неблагодарная! Ей тут такого жениха на блюдечке, одиночную камеру, кормежку, царские условия! Нарываешься ведь! – показывает мне кулак. – Проучить бы тебя хорошенько!

- Товар не портить! – Виолетта закрывает меня собой. – Или жить надоело?

- Избавиться бы от нее скорее. Бедовая баба, - следователь мотает головой. – Чую, принесет нам всем проблем на голову.

- Не каркай! – шипит на него Виолетта. И ко мне обращается, - Ты видишь, тут тебе уже каждый норовит шею свернуть. А я заступаться вечно не буду. Так что подписывай и не тяни попусту время.

- Нет, - делаю шаг назад. – Это не контракт… это какое-то дьявольское соглашение.

То, что я успела прочитать… до сих пор не верю… а сколько там еще всего жуткого? Ведь она специально не дает до конца прочитать, и охранники стоят как коршуны надо мной. Уверена, юристы Шакала поработали на славу. Если подпишу эту мерзость то, себе я уже не буду принадлежать.