Виктор Эскалант одет под стать своему элегантному отцу в костюм серого цвета и белую рубашку. Он, якобы ничего не замечающий, обворожительно улыбнулся и поприветствовал сначала весело щебечущую баронессу Вальверде. А после, повернулся ко мне, ожидая, когда я подам ему руку для приветственного поцелуя. Его наглый взгляд прошелся по мне с головы до ног, и я вдруг остро ощутила, что моя одежда чересчур меня облегает. Глаза подлеца довольно сощурились, а губы чуть изогнулись в полуулыбке.

Но не тут-то было. Я воспользовалась прекрасным расположением духа тёти, широко улыбнулась и попятилась назад:

– С вашего позволения, я пойду, переоденусь к ужину.

– Не торопись, дорогая, – остановила меня тётя. – Я знаю, что Виктор также обожает лошадей, и уже пообещала ему демонстрацию нашего с тобой богатства.

Моя улыбка сошла с лица, а у младшего Эскаланта, наоборот, стала только шире. Тётушка продолжала щебетать, и только герцог с любопытством наблюдал за нами.

– С удовольствием, тётя! – сквозь напускную улыбку, процедила я.

– Зачем этот спектакль?! – прошипела я, пренебрегая его предложением руки, когда мы отдалились от родственников.

– Разве не понятно? – растягивал слова он.

– Ой, только не надо меня убеждать, что решил завязать со своими похождениями и стать хорошим мальчиком! – от негодования я шагала быстро, но негодяй поспевал за мной, особо не утруждаясь.

– Почему нет?

Я резко остановилась, так что он чуть не налетел на меня, и круто повернулась:

– То есть, по-твоему, я совсем наивная идиотка?!

– По-моему, ты – прелесть, даже когда пытаешься мысленно убить меня, – непринуждённо сказал Эскалант, обворожительно улыбаясь.

Но живущая во мне обида на него не позволяла впасть в обожание этого обманщика.

– Амалия купилась на нечто подобное? – сузив глаза, спросила я. – Или были ещё пара контрольно-заезженных фразочек?

Он слегка наклонил голову к плечу:

– Ты действительно считаешь, что мне нужно было её уговаривать?

Я раздражённо продолжила путь.

– Какой же ты… самовлюблённый индюк! – бросила на ходу я, хотя мысль о том, что ему убеждать никого не нужно, мелькнула у меня в голове и не раз.

– Согласен! – усмехнулся тот.

Мы остановились у загона, где грациозно прохаживалась моя Рейна.

– Скромность – это украшение! – гордо ответила я, хотя понимала, что он чёртов идеал во всём.

– Женщин – да, но не мужчин! – фыркнул Эскалант и обратил свой взор на лошадь, положив руки на оградку. – Великолепный конь!

Я проследила за его взглядом и, довольно улыбнувшись, исправила его:

– Эта кобыла. Рейна. Моя.

Он одобрительно закивал и облизал губы.

Чёрт! Я почувствовала, что опять краснею!

– Хочу прокатиться на ней.

– Ха! Это невозможно! – горделиво продолжила я. – Она не признаёт другого наездника, кроме меня. Тебе её не оседлать!

Это прозвучало как вызов. И Эскалант его принял. В предвкушении он улыбнулся, переводя на меня взгляд:

– Поспорим?

Но стоит ли так рисковать?

– Что на кону?

– Скажем, – протянул он, сложив руки на груди. – Свидание?

– Нет! – чересчур резко вскрикнула я.

– То есть ты совсем не уверена в своей кобыле? – самодовольно ухмыльнулся тот. – Или боишься меня? Или не уверена в своей кобыле и боишься меня?

Ну и наглец! Я приняла вызов:

– Тогда моя ставка: это свобода от твоего навязчивого приставания, то есть свобода от тебя. По рукам? – я протянула ему руку.

Он коротко засмеялся.

– Я был прав – ты слишком азартна!

Он как-то чересчур интимно сжал мою руку, поглаживая большим пальцем мою ладонь. И внезапно дернув меня к себе, добавил:

– И чертовски сексуальна!

Сердце забилось ещё быстрее, и я выдернула запястье, почувствовав, что краснею. Моя реакция вызвала его пошлую улыбку.