— Посмотрим, что тут у нас… угу… у нас тут эмбриончик…

— Пффф… — закрыв глаза, выдыхаю.

— Кхм… — слышу покашливания Алёны.

— На вскидку восемь-девять недель… это акушерские недели, не от зачатия…

Сглатываю.

От зачатия уже почти шесть.

У меня в груди бесконтрольно печет, по рукам и ногам расходятся мурашки.

Я беременна.

Кир и я… мы, черт возьми, сделали ребенка. Реальность этого кружит мне голову, хоть я и не за тем сюда пришла.

— Рост малыша пятнадцать миллиметров…

— Рост? — бормочу севшим голосом.

— Вот это расстояние… — повернув к нам монитор, врач водит карандашом по экрану.

Несмотря на то, что я не за этим сюда пришла, впиваюсь глазами в картинку, жадно рассматривая непонятные детали. Сцепив кулаки, узнаю, что у “него” есть сердцебиение и что он закрепился.

Посмотрев на Алёну, ловлю ее пристальный и немного странный взгляд на своем лице. Чуть сведя брови, она выглядит такой задумчивой, что мне становится не по себе.

Дико смущаюсь, потому что веду себя слишком вовлеченно, а это неуместно, ведь я не собираюсь его оставлять.

Вытирая с живота гель, прячу от подруги глаза и прячу в сумку снимок своего узи, от чего мне кажется, будто она весит тонну.

Выйдя из клиники, мы молчим не сговариваясь.

Прячась в своих шарфах, шагаем к автобусной остановке и, забравшись в него, занимаем места в самом конце. Автобус почти пустой, и в нем достаточно тепло, чтобы я могла снять с головы шапку.

Яркое солнце бьет по глазам, создавая обманчивое ощущение, будто за окном тепло. Но там жуткий холод, и он забрался мне под кожу вместе с этим ветром, от которого щеки горят.

— Спасибо, что сходила со мной. — Смотрю в окно.

В груди вдруг собирается ужасная тяжесть.

Если я думала, что самое сложное оставила позади, то теперь понимаю — это не так.

Боже, о чем я думаю?!

— Ты как? — Обеспокоенно спрашивает подруга.

— Нормально! — выпаливаю, дернув в улыбке губы.

— Эмм… — говорит невозмутимо. — Хорошо.

— Угу…

— Ань… у тебя ведь есть еще время. Подумать, например…

— Я уже обо всем подумала, — обрываю ее упрямо. — Это просто укол. Я даже ничего не почувствую.

Это звучит гораздо убедительнее, чем есть на самом деле, но я не хочу, чтобы она видела мои сомнения. Я избавлюсь от них, мне просто нужно… еще раз напомнить себе о том, как выглядит реальным мир вокруг меня. Я успела собрать информацию, все что мне было нужно — это убедиться в том, что мои ощущения и куча тестов меня не обманывают.

— Ладно, хорошо… — бормочет Алёна, хмуро глядя на свои колени. — Я не знала, что вчера он тоже там будет, в машине, — говорит вдруг. — Извини.

— Я не злюсь, — говорю тихо.

Скоро он забудет меня совсем, и будет прав. Ведь этого я добивалась.

— У них с Барковым идея для совместного бизнеса, — как бы между прочим, сообщает она.

— Ааа, — бормочу, стараясь не показывать того голодного интереса, с которым готова впитывать все, что связано с Дубцовым. — Ммм… что за идея?

— Кафешка какая-то, они еще сами толком не знают, — продолжает она.

Кафе?

Почему это больно отдается в сердце?

Потому что больше я в его жизни не участвую.

— Ясно… — отвечаю, не подумав. — Он родился с калькулятором в голове. У него получится.

— Думаешь?

— Угу…

— Одной математики тут мало. Нужна еще… ну, знаешь, интуиция, — крутит пальцем в воздухе.

— Он бы с тобой поспорил, — фыркаю.

Когда смотрю на подругу, опять вижу это.

Внимательный взгляд на своем лице, будто я молекула под микроскопом!

Улыбка съезжает с моего лица.

Какого черта она так делает?!

— Ну, ладно. Я здесь сойду, — вдруг объявляет Алена, вставая с сиденья.

Запрятав свои пепельно-белые волосы под шапкой, застегивает верхнюю пуговицу куртки.