– Алён, я не кусаюсь, просто подвезу, – обещает генеральный и тянется в сторону, чтобы открыть мне дверцу с пассажирской стороны.

Я и сама не понимаю, как топаю к его внедорожнику, как задираю повыше юбку-карандаш, чтобы не порвать разрез сзади…

Оказавшись в приятно пахнущем салоне, прижимаясь к кожаной обивке сиденья. Расслабленно выдыхаю.

– Почему так поздно с работы? – спрашивает Султанов, запуская мотор и трогаясь с места.

– Отчёт доделывала. Работы много.

Боковым зрением ловлю, как он ухмыляется, мол, ясно, чего бы ещё тебе задерживаться на работе.

– Рад тебя видеть, Алён. Как дела? – вдруг говорит он, а я от испуга и неожиданности давлюсь собственной слюной, но быстро прихожу в себя, Султанов даже понять ничего не успевает.

– Нормально…

– Почему замуж не вышла?

Его прямолинейный вопрос заводит меня в тупик. В смысле? Он успел ознакомиться с моим личным делом? То есть узнал меня ещё там, в кабинете, но корчил из себя великого начальника, чтобы побольше унизить… Вот не зря я считала его козлиной!

– Я видел, ты без кольца, – ухмыляется, а я завожусь с пол-оборота: это когда он руки мои успел разглядеть?

– Да, я не замужем.

– Странно. Я был уверен, что ты вышла замуж, родила ребёнка, а может, и двух.

Да, Султанов, я родила ребёнка. Нашу дочку! Но замуж так и не вышла, потому что после тебя так никого и не смогла полюбить, а без любви ставить в паспорте штамп я как-то не согласна!

– Извини, ты не обязана отвечать.

– А вы как здесь оказались? То есть хотела спросить, почему так поздно возвращаетесь с работы? Тоже отчёт?

– Алён, давай мы с тобой сразу договоримся, после шести часов вечера и вне здания офиса ты не будешь мне выкать? Мы же сейчас не работе.

Он загадочно улыбается, сосредотачивая взгляд на дороге. Красивый гад! Годы совсем его не испортили и даже те мелкие морщинки в уголках глаз, что я успела заметить, ему жуть как идут. И короткая борода, ухоженная и красивая, придаёт брутальности, хотя этот представитель мужского пола – и так ходячий тестостерон в чистом виде. Уверена, у него под рубашкой стальные мышцы, но мне на это всё плевать, конечно же!

2. 2

– Юлька, доедай быстрей свой омлет, иначе я опоздаю на работу, – выкрикиваю я, орудуя кисточкой для туши.

– Алёна, ну зачем так орать на всю квартиру, у меня и без тебя голова болит, – возмущённо бурчит мама.

Встречаемся с ней взглядами в зеркальном отражении.

– Мам, ты к врачу давно ходила?

– Зачем? Я и без него всё знаю. Давление у меня.

– Вот! Давление у тебя, значит, нужно пройти курс лечения.

– Я тёте Люде позвоню, она назначит мне лечение.

Закатываю глаза. Тётя Люда не врач, если что, но мама и так это знает. Эта милая женщина, тётя Люда которая, лет пятнадцать назад работала старшей медсестрой в неврологическом отделении и на основании этого в глазах моей мамы она теперь уровень “Бог”.

– Я сама запишу тебя к невропатологу на приём и только попробуй не пойти, мама!

– Мам, – кричит из кухни моя младшая копия, на что теперь закатывает глаза её бабушка. – Можно я не буду доедать?

– Ещё одна крикуха. И где вы только такие берётесь? – возмутившись мама прячется за дверью своей спальни.

Заканчиваю делать макияж, смотрю на себя в зеркало и довольно ухмыляюсь. А я ничего так, хорошенькая. Глаза большие выразительные голубого цвета, которые передаются моей семье из поколения в поколение. Вон даже Юльке достались, хотя я до последнего была уверена, что она родится смуглая с чёрными глазами, как кое-кто. А нет, у матушки-природы были свои планы на малышку и от отца Юльке почти ничего не досталось.

– Держи, – протягиваю дочке несколько купюр, – это отдашь учительнице за продлёнку, это – на обеды в столовой, а это – на карманные расходы.