– Мне не нужна благотворительность.

– Не глупи. Одной сейчас действительно небезопасно. Уже поздно. Давай отложим этот разговор на завтра.

– Я не собираюсь возвращаться туда, где мне не рады.

Диего провел руками по лицу, взглянул на небо и снова посмотрел на меня.

– Я был в шоке, ясно? Чего ты еще ожидала? – Он указал на виллу позади нас. – Я вернулся домой и обнаружил там девушку, которая бросила меня без объяснения причин пять лет назад! Если ты думала, что я буду рад тебя видеть, то ты ошиблась, Маккой. Я был шокирован, черт возьми!

Ой, кажется, крохотный осколок моего сердца, уже разбитого на части, алмазной пылью вдруг забил мне легкие. Боль пронзила меня насквозь, но я предпочла скрыть ее за маской равнодушия.

– Ты думаешь, я была рада тебя видеть?

Да, была.

– Я не знала, что ты – это ты. Если бы знала, то не явилась бы к тебе домой, ясно? – Я развела руками. – Зачем мне это спустя столько лет? И да, я не ожидала, что ты будешь счастлив видеть меня, но то, что ты стал придурком, который так просто бросается на человека с угрозами об увольнении, равносильно удару под дых.

Диего какое-то время молчал, глядя мне в глаза так пристально, словно что-то искал в них. Я уже жалела о сказанных словах, походивших на признание, но он, кажется, не замечал этого или же просто не придал этому значения.

– Я не угрожал тебе. – Это единственное, что Диего вынес из моей исповеди. Придурок.

– О, именно это ты и сделал. – Я скрестила руки на груди и взглянула на него с таким же хмурым выражением, как и он.

Диего закатил глаза и громко выдохнул.

– Хорошо. Я повел себя как полный кретин, – признался он. Его глаза скользнули куда-то в сторону, равнодушные и безжизненные, а голос звучал так спокойно, будто он говорил о погоде, а не о том, что задел мои чувства. – Мне не стоило так реагировать и угрожать тебе увольнением. Теперь мы можем вернуться домой?

Мне хотелось сказать ему «нет», потому что Диего говорил не искренне и явно считал, что в его поведении не было ничего, что стоило ему такой драмы. Но слова застряли в горле, словно осколки льда. Он не видел в своем поступке ничего предосудительного – просто ошибка, недоразумение, которое не стоило ни слез, ни боли. Возможно, он прав… Но я никогда не признаюсь ему в этом.

Мы оба не ожидали этой встречи. И кто мог подумать, что она окажется столь болезненной? Мы не были готовы, хотя, может, к таким вещам невозможно подготовиться вовсе. Внутри меня разгоралось пламя гнева, но оно было направлено не только на него. Больше всего я злилась на саму себя.

Человек, которого я давно похоронила в памяти, все еще обладал надо мной властью. Один взгляд, и все забытые чувства вырвались наружу. Они напомнили мне о том, во что долгие годы я отказывалась верить: я скучала. Скучала по нашим беседам, смеху, теплым совместным вечерам. По нему. По нам.

Его отсутствие оставило в моем сердце зияющую дыру. Эти годы прошли словно в тумане, словно часть меня осталась там, вместе с ним. Я жила, как пустой сосуд, ожидающий, когда его снова наполнят. И вот, увидев Диего, я почувствовала, как эту пустоту сменяет тепло. Но это неправильно. Нельзя позволять людям становиться настолько важными, чтобы терять себя в их отсутствие. Нельзя отдавать другому человеку главную роль в своей жизни.

Я поняла это слишком поздно, когда единственное, что мне оставалось – собирать осколки разбитого сердца. Это мой урок, который пришлось выучить через боль. Или, по крайней мере, надеяться, что я усвоила его навсегда…

– Чапи, мы возвращаемся, – сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе, обошла Диего и направилась к его дому.