Может, он и женщину выбрал себе в жены старше и опытнее, чтобы передать ей ответственность за себя и свою жизнь? Но тогда он этого не осознавал и об этом не думал. Родион был влюблен. Он то таял, как воск, то жарко воспламенялся от чувства к Поле, которое полностью захватило его в плен. От страстного желания близости, обладания ее ладным телом с пьянящим запахом, от ласк, поцелуев и прикосновений он терял голову и готов был отдать жизнь за каждый миг с возлюбленной.

Но Полина боялась проиграть. Доводя его до экстаза умелыми ласками опытной жрицы, она отстранялась в последний момент, нежно щекоча его ухо горячим шепотом: «Нет, милый, я не могу так. Только после нашей свадьбы». Они вскоре расписались, и Родион сразу прописал жену в своей квартире.

В ту же ночь Поля смогла по-настоящему расслабиться и отдаться влюбленному юноше. Родион был девственником. Полечка – жена, его первая и единственная женщина, его возлюбленная – млела в его руках, то и дело позволяя его необузданному коню врываться в свою сладкую, сочную, набухшую спелым соком райскую преисподнюю.

Любовником он был неутомимым. Засыпал на мгновение, просыпался и снова был готов к бою. Еще одним незабываемым моментом в эйфории его первой брачной ночи был умопомрачительный аромат, аппетитный вид и божественный вкус поджаристых блинчиков с мясом и сметаной. «Счастье есть!» – закатывая от удовольствия глаза, думал Родион.

Несколько месяцев они жили в состоянии экзальтированной радости от ночных утех. Родион работал менеджером в крупном магазине бытовой техники. Зарабатывал хорошо, но этого было недостаточно, чтобы платить за обучение Ирины, дочери Полины. Полине приходилось, как и раньше, подрабатывать массажем и уколами.

Река жизни, вспененная страстью, стала входить в свои берега. Нехватка денег, невозможность завершить ремонт охлаждали пыл страсти. Время шло, и «любовная лодка разбилась о быт». Секс в таком количестве, как хотелось Родиону, был для Полины излишним. Она все чаще сказывалась больной и «съезжала с базара».

Сблизила их вновь беременность и роды Ирины. Поля узнала, что дочь хочет сделать аборт, потому что «ребенок не от того, с его отцом все не так, и вообще ей всего девятнадцать лет, и она не собирается портить свою жизнь». Она уговорила девушку оставить ребенка, обещала помогать. Малыш – рыженький, солнечный мальчик – с первых дней беспокоился и истерил при виде мамы и блаженно засыпал, успокаиваясь с бабушкой.

Юная, взбалмошная, избалованная и залюбленная бабушкой Ира какое-то время пыталась жить с «не тем» парнем, но он был «отвратительным»: не покупал вторую «клевую» пару сапог, не отпускал на дискотеки, требовал, чтобы она кормила ребенка и иногда убирала разбросанные по квартире вещи.

– Беспредел! Я тебе не рабыня Изаура! – огрызалась Ира, хватала ребенка и бежала к маме просить убежища.

Полина полюбила Костика – как огненный осколочек блеснувшего последний раз в ее жизни солнца материнства. Ведь, по сути, ее дочь была вечным подкидышем, ее воспитывала не Полина. Поэтому Поля кидалась к ним обоим с жаром нерастраченной материнской любви. Она кормила, одевала, баловала, задаривала подарками. Она не осознавала, не хотела понимать, что ее любовь была слепой, эгоистичной, одурманивающей. Она разрушала молодую семью, не давая молодым привыкнуть, притереться, притерпеться друг к другу. Полина не поддерживала дочь в ее силе, а развращала ее, потакая слабостям. Бывает брак стабильный, бывает – гостевой. У Иры был «челночный». Она моталась туда-сюда с ребенком, манипулировала всеми и жила, где удобно.