Таджикский ученый, академик М.А. Махмудов указывает, что семейно-правовая ответственность – это обязанность иного рода в виде воздействия «наказательного» характера за совершенное правонарушение как обязанность лица претерпеть лишения личного или имущественного порядка в рамках не регулятивного, а особого правоохранительного правоотношения[82].

А.С. Сидорова в отношении определения рассматриваемой правовой категории не слишком существенно изменила подход, имеющийся в науке: «Семейно-правовая ответственность как вид юридической ответственности – это возможные неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишении или ограничении имущественного или личного неимущественного права либо в ограничении семейной правоспособности, предусмотренные в санкциях правовой нормы либо условиями договора, которые могут наступить в случае виновного несоблюдения правонарушителем требований правовой нормы, условий договора, положений судебного акта»[83].

Можно увидеть, что здесь также «отдается дань» возможности наступления последствий (соединение определений Л.И. Глушковой и Л.Е. Чичеровой) с акцентом на специфике санкций (лишении или ограничении имущественного или личного неимущественного права либо в ограничении семейной правоспособности), и также происходит сближение с гражданско-правовой ответственностью.

Н.Ф. Звенигородская в одной из своих работ определяет семейно-правовую ответственность «как предусмотренное семейным законодательством последствие совершенного семейного правонарушения, выраженное в отрицательных, нежелательных для правонарушителя, субъекта семейных правоотношений, лишениях личного или имущественного характера»[84]. В целом не возражая против предложенного определения, мы вынуждены признать, что ответственность вновь трактуется как последствия (ретроспективный аспект). Но теперь акцент делается на специфику семейно-правовой ответственности гораздо больше: правонарушитель должен быть субъектом семейных правоотношений, правонарушение должно быть семейное, последствия должны быть предусмотрены семейным законодательством, что делает это определение более удачным и заслуживающим поддержки, чем все предыдущие.

Однако следует не согласиться с мнением Н.Ф. Звенигородской в отношении того, что юридическая ответственность в любом ее виде выступает в виде санкции за правонарушение, т. е. в виде государственного принуждения к выполнению требования правовых норм. Юридическая ответственность устанавливает последствия ненадлежащего (неправомерного) поведения, нарушающего права и интересы других лиц. Следовательно, ее применение становится одним из способов защиты нарушенных прав и интересов[85]. В данном случае автор односторонне трактует юридическую ответственность, исходит из ретроспективного подхода.

В соответствии с п. 1 ст. 8 °CК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Если они допустили семейное правонарушение и не выполняют требований правовых норм, к ним применяются санкции, т. е. государственное принуждение к выполнению возложенной на них правом обязанности. В соответствии с п. 2 ст. 8 °CК РФ в случае, если родители не предоставляют содержание своим несовершеннолетним детям, средства на содержание несовершеннолетних детей (алименты) взыскиваются с родителей в судебном порядке. Это пример государственного принуждения к выполнению требований права.

По справедливому замечанию И.Н. Сенякина, ответственность «отнюдь не сводится к принудительному осуществлению одной только обязанности, которую он по каким-то причинам не выполнил»[86]