– Где сейчас шпион?

– Боюсь, я не смогу вас познакомить. Хотел бы, но кахамский обруч… эм-м… весьма требователен к состоянию здоровья…

– Избавь меня от подробностей. Харидему известно, что попытка убийства провалилась?

– Наверняка. Убийце было велено сделать всё до начала Игр. Харидем видит меня на Играх, а вестей от своего слуги не получает. Вывод напрашивается сам собой.

– Понятно. – Хилон вышел из ванны, растёрся и, накинув поданный Полимахом тяжёлый мидонийский халат, сел рядом с гостем. – Харидем вряд ли попытается убить тебя снова. Он понял, что ты настороже и спрятал все доказательства. Твоя смерть лишь повредит ему.

– Да, убийство ему уже не поможет. Единственное, что сейчас может спасти Харидема, – немедленный захват власти, без размышлений и подготовки. Это возможность и для нас, и для всей Эйнемиды.

– Не слишком ли высоко ты нас ценишь, Анексилай? Эйнемида пережила гибель Автарка и Клеона, а мы с тобой ещё пока не легендарные герои.

– Автарку с Клеоном было проще: они боролись с великанами и гигантским змеем, а у нас Эфер со своей ложью, дураки, которые эту ложь радостно жрут, да изменники, торгующие родиной. Клянусь волосами Аэлин, гигантский змей куда более достойный враг.

– Ну что ж, у нас своя правда, у Эфера своя.

– Да, только мы не навязываем свою правду оружием и ложью. Даже самая благородная идея может не вынести средств, которыми её распространяют. После Китоны, Аркаиры того, что узнали мы с тобой, какой дурак поверит, что им важна какая-то там свобода эйнемов, а не собственная власть?

– Я вижу, ты всё хорошо обдумал. Что предлагаешь?

– Прежде всего будь настороже. Вместе мы уже однажды помешали Харидему, а ведь тогда у нас не было того оружия, что есть у меня сейчас. Он должен срочно ославить нас, сделать так, чтобы нам не поверил даже самый последний осёл в Анфее. Подумай сам, как это можно сделать, и предприми меры.

– Он должен отобрать у нас народ.

– Именно. Если мы выдвинем обвинения, будучи сами опозорены или привлечены к суду, люди решат, что мы пытаемся отвести глаза. Начнутся споры, которые Харидем и Силан раздуют и превратят в беспорядки. Эфер вмешается будто бы для защиты анфейского народа, дальше ты знаешь.

– Что будешь делать ты?

– Постараюсь поговорить с Фелесом. Он умён и не выдаст нас неосторожными действиями. Лампроклу следует раскрыть всё в последний момент, уже в Анфее. Раньше опасно, ведь он прямодушен и может поднять шум прямо в Калаиде. С ним должен говорить ты – меня он на дух не переносит.

– Согласен, что ещё?

– В Анфее сразу после эйлений мы всё раскроем и предъявим обвинения. Празднества, конечно, Харидему на руку, это даёт ему время, но что он может? Публичные выступления будут запрещены, слухами да сплетнями за неделю ничего не добиться, а там – наша сила. Чем больше доказательств предъявим и чем быстрее это сделаем, тем меньше веры будет Харидему.

– Значит, всё, что нам нужно, пережить Игры и празднества, а дальше сила будет на нашей стороне. М-да, счастливы те, для кого пережить Игры означает не умереть от избытка вина и кушаний…

– Клянусь кораблём Аэлин, если нам всё удастся, я устрою в Анфее праздник. Возможностей упиться до смерти будет сколько пожелаешь.

– Обет засвидетельствован, – усмехнулся Хилон. – Но твоё празднество может и не состояться.

– Поэтому я ещё раз говорю тебе: будь осторожен. Не оставайся один ни на минуту, ты слишком важен. Харидем просто не может ничего не замышлять против тебя.

– Хотелось бы, чтобы я действительно был настолько важен, – ухмыльнулся Хилон. – Будь спокоен, я приму все меры. Когда начнёшь, мы поддержим. Первый день после окончания празднеств?