Обнаружить коннотацию можно лишь путем противопоставления языковых единиц, реализующих функцию сообщения и воздействия: категория коннотативности проявляется в том случае, если из этих двух функций доминирует последняя. При этом коннотация не только указывает на предмет, но и заключает в себе обозначение его отличительных свойств. Однако в коннотативный аспект часто закладываются не реальные признаки элемента внеязыковой действительности, а те характеристики и свойства, которые ему приписываются человеком как носителем данного языка и культуры. Природа коннотации субъективна; она противопоставляется объективному (сигнификативно-денотативному) содержанию языковых единиц (в том числе фразеологических), которое ориентировано на познавательную (когнитивную) функцию языка.

Поскольку совокупность коннотативных признаков значения ФЕ есть «эмоционально-экспрессивная сторона» фразеологического значения (Кунин, 1996:310), а также «субъективное содержание, привносимое человеком» (Шепилова, 2001), коннотация не влияет на парадигматическое значение ФЕ. В коннотацию заложено лишь дополнительное содержание ФЕ, его сопутствующие оттенки, которые, будучи связанными с общим значением фразеологических единиц и находясь в сложном взаимодействии с ним, служат для выражения эмоционально-оценочных нюансов. Оценка внеязыковых событий зависит от занимаемой адресантом и / или адресатом позиции; экспрессивность отражает признаки фрагмента внеязыковой действительности, которые приписываются ему человеком (Николаева, 2006:5). Эмотивность есть отображение в языковом знаке чувственного отношения сообщающего к обозначенному им в речевом акте фрагменту экстралингвистической реальности. Следовательно, коннотативный аспект фразеологического значения представляет собой не что иное, как особую эстетическую информацию, привнесенную в речь человеком. Эта информация, зашифрованная в высказывании, направлена на повышение выразительности речи, а не на отражение или тем более изменение объективных свойств, которые присущи тому или иному объекту экстралингвистической реальности. Сигнификативно-денотативное содержание, «стержень», «блок информации», на основе которого участники коммуникативного акта указывают на типовые образы, остается без изменений. Он представляет собой ту самую семантическую основу, на которую наслаиваются эмоционально-экспрессивно-оценочные и стилистические характеристики, присущие ФЕ в языковой системе и / или приобретаемые ею в контексте. Сама коннотация, какие бы экспрессивные оттенки она ни вкладывала в значение ФЕ, не приводит к изменению парадигматического значения ФЕ, не отменяет их номинативной функции: без связи с понятийно-предметным содержанием коннотация существовать не может. Более того, как компонент значения единиц инвентаря языка коннотация необязательна: ее содержат не все языковые элементы. Не имея коннотации, последние не отражают экспрессивно окрашенного отношения субъекта речи к своему высказыванию или, по словам В.Н. Телия, «не содержат в своем значении средств для идентификации субъекта с его личностным миром» (Телия, 1986:34). Во фразеологии в этом случае говорят о ФЕ с нулевой прагматикой, т.е. о нейтральных ФЕ, выступающих в дискурсе только в номинативной функции.

Несмотря на общепризнанную всеми лингвистами комплексную природу коннотации и ее функции в языке и речи, единого взгляда на ее структуру и число составляющих элементов (как и на саму природу) в современном языкознании нет.

Наиболее «обедненной» структурой коннотацию представляет точка зрения, выделяющая из всего спектра микрокомпонентов значения ФЕ, «традиционно считающихся коннотативными», только эмотивность и ассоциативно-образный комплекс, «получающий, как правило, соответствующую стилистическую маркированность» (Алефиренко, 2005:163). Исследователь не признает доминирующую позицию эмотивно-оценочной информации в языковом значении и элиминирует из структуры коннотации оценочные семы, хотя и выделяет как один из главных признаков коннотации способность выражать не только эмотивную и экспрессивную, но и оценочную информацию (там же, с. 162). Оценочные семы включаются в совокупность денотативных сем; тем самым коннотация лишается собственно человеческого фактора и, следовательно, прагматической информации. Тем не менее ученый рассматривает коннотацию как компонент значения, характеризующий говорящего и слушающего с точки зрения их эмоционального состояния, что позволяет ему считать коннотацию «основой прагматического эффекта языкового значения».