– Профессор, – позвала Мириам, настраивая штатив, – а что если проверить другие синагоги того же периода? Может быть, это не единичный случай?

– Хорошая мысль, – согласился Эли. – Но сначала давай разберемся с этой.

Он достал планшет и открыл файл с чертежами синагоги. План здания был стандартным для того времени – прямоугольный зал с колоннами, ниша для Торы, места для молящихся. Ничего необычного.

– А теперь посмотри на расположение мозаики относительно окон, – сказал он, показывая на схему.

Мириам изучила план: – Менора находится точно напротив восточного окна. Утром солнце должно освещать ее прямо.

– Именно. А теперь обрати внимание на время дня.

Сейчас было около восьми утра. Солнце поднималось над холмами Галилеи, и его лучи начинали проникать через проемы в стенах древней синагоги. Постепенно луч света лег точно на мозаику с менорой.

И произошло нечто удивительное.

Под определенным углом освещения мозаика преобразилась. Игра света и тени создала иллюзию седьмой ветви – тень от одного из камней упала точно туда, где должна была быть недостающая ветвь. Менора стала выглядеть правильно.

– Невероятно, – прошептала Мириам. – Это сделано специально!

Эли почувствовал, как сердце забилось быстрее. Это был не просто художественный прием – это была сложная система, использующая архитектуру и астрономию для передачи скрытого послания.

– Нужно проверить, как это выглядит в разное время года, – сказал он. – Солнце меняет свой путь по небу в зависимости от сезона.

Мириам уже фотографировала эффект с разных углов: – Профессор, если древние мастера могли создать такое… что еще они спрятали в камне?

Эли не ответил. Он думал о том, что еще вчера считал себя экспертом по еврейскому искусству древности. А сегодня понял, что знает об этом искусстве гораздо меньше, чем думал.

Университет Хайфы, кафедра археологии

Тот же день, вечер

В своем кабинете Эли разложил на столе все фотографии мозаики из Циппори. При искусственном освещении эффект «седьмой ветви» не работал – менора снова выглядела неполной, искаженной.

– Система работает только при естественном освещении, – размышлял он. – И только в определенное время дня.

Он открыл астрономическую программу на компьютере и начал рассчитывать углы падения солнечных лучей в разные месяцы. Работа была кропотливой, но результат поразил его.

Эффект «седьмой ветви» появлялся не только утром. В дни весеннего и осеннего равноденствия тень падала под другим углом, создавая иную картину. Словно менора оживала в ключевые моменты еврейского календаря.

Телефон зазвонил, прервав его размышления.

– Эли? Это Сара Маркес из Мадрида.

Сара была испанской архивисткой, с которой он познакомился на конференции в Барселоне два года назад. Она специализировалась на средневековых синагогах Иберийского полуострова.

– Сара, привет! Как дела в архивах?

– Слушай, у меня есть кое-что интересное, – голос Сары звучал взволнованно. – Помнишь, ты рассказывал о своей работе над синагогальными мозаиками? Я нашла нечто похожее в наших документах.

Эли выпрямился в кресле: – Что именно?

– Чертеж синагоги в Толедо, четырнадцатый век. Там есть рисунок меноры с… необычными пропорциями. Очень похоже на то, что ты описывал.

– Можешь прислать копию?

– Уже отправила на электронную почту. Но лучше увидеть оригинал. Эли, если это не случайность, если существует какая-то система…

– То мы стоим на пороге важного открытия, – закончил он.

После разговора с Сарой Эли открыл электронную почту. Отсканированный чертеж из толедских архивов заставил его замереть. Менора на рисунке была почти идентична той, что он нашел в Циппори. Шесть ветвей, странное основание, те же пропорции.