- «Слезу» не нашли. Как будто нарочно спрятали, чтобы выдать смерть за естественную.

Лючия знала, что ее супруг ненавидел «всякие безделушки», которыми считал обереги, а потому ей не удалось заставить его носить «Бриллиантовую слезу», могущую распознать яд.

- Разве естественно, что вполне здоровый мужчина вдруг умирает?

Серый человек нервно потер сухие ладони. Этот вроде бы тихий звук резанул по нервам королевы.

- Говори!

- Сам не присутствовал, но на кухне шепчутся, что Его Величество почувствовал себя плохо спустя час после ссоры с сыном.

- Они ссорились?! Из-за чего?

- Никто не знает. Видели только, что Теодор вылетел из кабинета отца разъяренный. Король кричал ему вслед, чтобы тот успокоился и не наломал дров. Тео сшиб с ног слугу с подносом. Тот обварился. Пришлось заново готовить.

- Вышла задержка? – Вильхельм часто, особенно в отсутствие жены, обедал у себя в кабинете.

- Да, я же говорю, на час. Потому не сразу и поняли, что случилось. Нашли короля уже без сознания.

- Неужто сын? – мать схватилась за сердце. Так щемило, что серый человек, заметив, как побледнела хозяйка, в беспокойстве дернул за ленту с колокольчиком.

Однако Лючия нашла в себе силы спросить:

- Говори, что еще? Я же по глазам вижу, что умалчиваешь что-то важное. Откуда догадки об отравлении?

- Кто-то накануне болезни короля ходил к запретному водопаду. Лица разглядеть не удалось. Я проследил обратный путь: человек в плаще скрылся в крыле, принадлежащем Его Высочеству.

- Неужели все-таки Тео?

Вбежавшая без стука фрейлина оборвала диалог, и королева не услышала, что о принце думает ее доносчик: когда Лючия выпила капли, и обеспокоенная фрейлина, наконец, покинула покои, серого человека на месте не оказалось.

Только ограниченное количество обитателей дворца Семи водопадов знало, что существует еще один рукав, бьющий из-под земли - восьмой, со страшным названием Смерть. Кто выпьет хоть каплю этой жидкости, погибнет. Запретный водопад находился так глубоко под скалами, а путь к нему был настолько труден, что для него не требовалось серьезной охраны. Да и кто пойдет туда, где даже брызги воды могут погубить?

***

Королева-мать, подобрав юбки, опустилась на пол, потянулась за укатившимся камешком. Холодный, невзрачный на вид. Если бы не редкие золотистые прожилки, трудно было бы поверить, что Пир баснословно дорогой. А ведь вся его ценность заключалась в том, что Пир можно было заговорить, влив в него совсем немного магии, но в ответ камень возвращал ее со сторицей. «Ты ему каплю, а он в ответ море», - так объяснял магию Пира почивший супруг.

Лючия вздохнула. Была она королевой, а теперь к ее титулу прибавилось горькое слово «вдовствующая», то есть не имеющая особой власти. Как холодно и страшно стало во дворце! Лишь прикосновения к магическому гребню и камню радуют ее. Не за их волшебную силу, нет. Их подарил любимый муж, озаботившийся даже такой чрезмерной ценой вернуть ей частицу себя, утраченную в горе.

Вильхельм так берег хрупкий мир, а Теодор на следующий же день после траурной церемонии отправился в Итару с требованием вернуть остров, иначе быть войне. Теперь Лючия с замиранием сердца ждала, что же будет дальше.

Говорят, сын разгромил свои покои, когда узнал, что Лард Тарквидо не только предложил военную помощь Итаре, но и увел из-под носа его невесту. Теодор отказом от свадьбы шантажировал отца Виолы, мол, ты мне Безымянный остров, а я, так и быть, женюсь на Виоле. А вышло так, что девочка вовсе ему не досталась – всего через десять дней сделалась женой счастливого соперника.

Условный стук в потайную дверь прервал размышления. Лючия поднялась, сдвинула с места гобелен, потянула на себя засов. В комнату тенью скользнул серый человек.