- Шанибадо, помоги.

Горячий ветер ворвался в окно, будто только и ждал, когда его позовут. Мягко подхватил шаманку и спустил вниз. Только платье задралось колоколом. Барга с упреком поджала губы.

- Не мог поаккуратнее?

- Здравствуйте, бабушка Барга! – навстречу шла служанка. В ее лукошке что-то возилось и пищало. Заметив заинтересованный взгляд старухи, поднесла корзинку ближе. – Котенка не возьмете?

- Это от Хитруньи? – шаманка по-деловому вытащила одного, потом другого. Убедившись, что выбрала кота, завернула его в фартук и вновь заторопилась к башне.

- Давайте я вам помогу. Вам же тяжело подниматься, - девушка подставила локоть под руку. Но Барга дернулась, смерила недобрым взглядом.

- Когда время придет в могилу лечь, тогда и поможешь. А сейчас я сама.

Служанка отступила. Покачала головой, видя, как осторожно старуха переступает порог. Лишь когда дверь башни захлопнулась, пошла по своим делам.

- Шанибадо! – как только ветер подхватил, капризно выдохнула. – Помедленней. Так ты последний дух из меня вышибешь.

Барга положила на пол котенка. Погладила его, растеряно озирающегося. Прошаркала к столу, налила в блюдце молока, накрошила мякиша и разулыбалась, наблюдая, как малыш ест.

Поев, кот теплым комочком скрутился у нее на коленях, заурчал, а она, раскачиваясь в кресле-качалке, опять вернулась к воспоминаниям. Удел, что ли, у нее теперь такой - бродить мыслями по давним временам?

Всего лишь раз Барга нарушила молчание. Тоска по Ларду сделала ее слабой.

В тот вечер, когда в окошко влетел раненый кот с крыльями как у орла, она, выхаживая бедолагу, рассказала ему, как подняла на ноги такого же несчастного найденыша, который теперь сделался большим и могучим королем.

- И ты обязательно поправишься, милый.

Красивое животное так внимательно слушало, что Барга растрогалась и, как и всякая старушка, нашедшая благодарного слушателя, выложила ему и про королеву, и про наследника, и про историю близнецов, поведанную морским ветром.

- Ты никому не передашь мои слова? – поздно спохватилась она. - Крылатые коты ведь не разговаривают?

Тут она была права, дикие оркисы совсем не разговаривают. Живут среди скал и любят стаями ловить рыбу. Вот только если у них заведется хозяин, то они непременно попробуют связаться с ним через мысли. Но Барга так и не сделалась раненому животному хозяйкой, а потому не узнала о его волшебной способности. Утром оркис улетел.

- Жаль, редкие животные всегда обладают каким-нибудь магическим даром. Мог бы пригодиться в хозяйстве.

Дуоэльо, дуоэньё дууу...

Шаниланда, шанибадо ююю…

8. Глава 7. Младший сын

Дворец Семи водопадов был тих. На цыпочках ходили слуги, караул у ворот и на крепостной стене не перекрикивался, а обходился условными знаками, прачки не пели, хотя обычно не отказывали себе в удовольствии погорланить, колотя на камне белье, даже повариха не гремела кастрюлями и не костерила ленивых кухарок – все чувствовали надвигающуюся бурю. Нет, совсем не ту, что высоко вздымает волны и срывает с крыши железные листы, а несущую боль и слезы. Слово «война» передавалось из уст в уста, и многие матери уже начали оплакивать своих сыновей.

Молодой король Фарикии еще не объявлял, что помолвка с Виолой - принцессой Итары расторгнута, а во дворце уже шептались, что Теодору отказали, и он такого унижения соседу не простит. Поговаривали, что фарикиец кинул Крабовую звезду на стол правителю Итары, и этот поступок мог означать только одно – объявление войны.

Первыми неоспоримые доказательства об испорченных отношениях между Фарикией и Итарой нашли служанки, что убирались в разгромленных покоях Теодора: он изрезал ножом портрет Виолы, что яснее ясного говорило о безмерной ярости короля.