Наблюдая за мужем, я видела, что правитель Тарквидо вовсе не белоручка. В каждом его движении чувствовался опыт походной жизни. Я невольно залюбовалась грацией сильного мужчины. Он, поймав мой заинтересованный взгляд, широко улыбнулся, подошел и чмокнул в голое плечо. И тело тут же отозвалось.

Я мысленно надавала себе пощечин. Пора прекратить чувственное наваждение: я еще не видела лица Ларда, чтобы так вдохновляться на несвойственные мне поступки, а не далее, как утром, думала о любви к Тео.

Но почему так стучит сердце? Неужели я, как та самая развратная прачка, могу полюбить двоих?

Ужинать пришлось в одиночестве. Проводив меня до каюты, Лард больше не появлялся.

– Его Величество заняты, – буркнул матрос, принесший поднос с едой. Он сноровисто накрыл стол для одной персоны. – Велено отужинать и ложиться спать. Скоро будем сниматься с якоря.

Я немного поиграла с соскучившимся котиком и охотно поделилась с ним едой. Я переживала за малыша, оказавшегося, как и я, в непривычных условиях, но Плюх выглядел вполне довольным.

– Интересно, кто тебя кормил, пока я болела? – спросила я у пытающегося взлететь оркиса. Мы забрались с ним на кровать, чтобы он падал на мягкое покрывало, а не на пол. Оперившиеся крылья поднимали Плюха достаточно высоко, но он никак не мог приноровиться и все время заваливался то на спинку, то на бок. Видимо, еще не научился управлять хвостом. У оркисов, как и у кошек, девять жизней, и я боялась растратить их все на обучение, поэтому только и успевала ловить Плюха, когда его полет обрывался у края.

Услышав вопрос, заданный скорее себе, чем животному, котик прекратил трепыхаться и вперился в меня требовательным взглядом.

– Чего тебе, милый? – спросила я и почесала оркиса между ушками. Тот негодующе тряхнул крыльями, вывернулся из под руки и снова уставился на меня.

От неожиданности я вздрогнула – никогда не представляла себе, что в голове могут ожить картинки, рассказывающие о прошлом, причем наблюдаемого не мной, а… котенком. Я видела испачканное красное платье, которое снимали заботливые руки человека в маске. Я, открыв рот, смотрела, как он протирает мое бесчувственное тело и собирает влажные от пота волосы в некое подобие косы, как муж, а я уверена, что это был он, ведь только сумасшедший доверит настолько интимные действия чужому человеку, терпеливо поит с ложки и аккуратно вытирает пролитое. Моет, опуская меня, обнаженную, в большую лохань, над которой вьется лёгкий парок.

– И после этого он сделал вид, что от меня плохо пахнет?! – я зашипела от досады.

Но видения прошлого продолжали беспокоить. Не помогло даже то, что я зажмурилась. Будто котик сунул в мою голову сразу все воспоминания, и теперь волей или неволей, но мне приходится их досматривать. Когда я увидела, что Лард меняет простыни, чтобы его супруга не лежала мокрая, точно несмышленый младенец, закрыла лицо ладонями.

Боже, как же мне было стыдно!

Покачавшись, мучимая чужими воспоминаниями, я ткнулась головой в подушку и несколько раз ударила ее кулаком.

– Как я теперь посмотрю ему в глаза? – промычала я, но тут же остановила себя. Какая же я глупая! Я видела своего мужа, причем совсем недавно, в лагуне! И в его глазах светились какие угодно чувства, но не брезгливость!

Я поискала спрятавшегося под кроватью котика, напуганного моей недолгой истерикой. Нет, не о том я сейчас думаю! Радоваться надо, ведь у моего оркиса открылся магический дар!

Подцепив Плюха, я расцеловала пушистую мордочку.

– Теперь у меня есть тайное оружие! Я могу узнать, как выглядит Лард без маски! – мне очень хотелось посмотреть, что из себя представляет король Тарквидо, который скрывал свое лицо даже тогда, когда в течение пяти дней ухаживал за находящейся в забытьи супругой.