Ник снова вынужденно прикрыл глаза. Ну как же без этого. 

— Да, — он закрыл шкафчик, одновременно разворачиваясь на двух парней чуть выше его ростом. — И у меня нет денег, а ещё я не горю желанием ввязываться в школьные передряги. Просто не трогайте меня. Хорошо? 

Майк и Дэйв, как их звали, ещё какое-то время пытались докопаться до него, но спас Николаса звонок. Подтянув рюкзак на плече, он прошмыгнул мимо и быстро унёсся в бесконечные неизвестные коридоры искать класс математики.  

За день к нему пытались подходить ещё несколько раз — просто познакомиться или зарваться. На удивление количество первых перевешивало, что однозначно порадовало. Кажется, никто не собирался смывать тетради в унитаз и можно было выдохнуть — пока что. Может быть, они просто прощупывают почву под ногами, узнавая кто он. Зачем-то ведь интересовались родителями? Ник не стал говорить, что отчим — шишка в городском парламенте и это являлось основной причиной их столь долгого брака с матерью. Николас отказывался верить в то, что можно терпеть такого козла по иной причине, чем деньги.  

Пара тупых диалогов там, ещё пара — здесь и постоянные игры в гляделки с часами в аудиториях. Преподы особо его не трогали, только хмыкали и отмечали, что рады новому ученику, просили не зевать на уроках и вливаться в новый коллектив как можно скорее. Ведь социализация — это так увлекательно!  

В конце учебного дня, минут через пятнадцать после звонка, проявила себя мать.  

— Как первый день? — вместо приветствия. Николас подавил раздражённый вздох, порадовался, что уже отошёл подальше от школы и закурил, старательно прикрывая свободной рукой микрофон наушников от чирканья зажигалки. 

— Всё нормально. Не хамил учителям и не устраивал драк, если ты об этом. Привет, мам.  

— Ой, — недовольно произнесла женщина. — Перестань. Отложи свой вечный сарказм для друзей. 

“А они у меня есть?” — лениво спросил про себя парень. 

— Хорошо. У меня всё отлично, спасибо, что подобрали нормальные предметы. Вещи буду разбирать, завтра-послезавтра вышлю список с нужным. Тут есть диван, так что спать есть где и делать домашку — тоже.  

— Рада за тебя. Хорошо, я позвоню тебе ещё вечером.  

“Не делай вид, что тебе не всё равно. Почему бы тебе просто не забыть о моём существовании?” — осталось несказанным. 

Возвращаться в совершенно пустой дом без еды, к обществу коробок, было не привычно. Он опять закурил — уже гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Рассчитывал превратить это в некий ритуал. Визиты учителей не светили, одноклассников тоже — разве что заставят делать вместе какой проект, но Ник надеялся, в таком случае, либо проводить время в школьной библиотеке, либо набиваться к теоретическому партнёру домой. Пускать кого-то в свою — надо же — обитель не хотелось, раз такая возможность есть. 

Взбежал на второй этаж, закидывая в комнату рюкзак и отправился вниз продолжать разбирать вещи. Занятие весёлым назвать было нельзя никак, но музыка спасала. Так он и бродил от одного угла к другому, перекладывая, вытаскивая и тихо радуясь, что никто не жужжит над ухом. Серым дом с действительно серыми стенами, сплошная прагматичность в дизайне. Пусть кухня и выглядела эстетично, перетекала в пустое пространство, призванное, наверное, быть гостиной, но ей оно никогда не станет.  

Изредка он прерывался, чтобы залезть в телефон, найти ноль входящих сообщений, полистать ленту новостей и принимался за дело заново.  

Утомляло. Всё это напоминало его жизнь как таковую — не самую интересную, монотонную и паршивую. Одиночество, как оно есть. Призвание, что ли?