- Спасибо! – искренне выдохнула я.

- Ну что? Готова? – спросили у меня, а я даже и не знала, что ответить.

С одной стороны, жутко хотелось взобраться на спину горделивого зверя. С другой – вдруг опять лягнет или, хуже того, сбросит?

Но Иошинори оказался смелее меня. А, может, просто его самоуверенность была от того, что его магия к нему вернулась. Я бы тоже ничего не боялась, будь я древним могущественным божеством. Я бы тогда... Я бы...

Домечтать я не успела, потому что именно в этот самый момент Шин взмахнул рукой, зашуршав шелковой тканью причудливого кимоно, и в следующий миг жираф, до того подозрительно на нас глядевший, опустился на колени. Да так, что Иошинори легко взобрался на его спину.

- Афигеть. – выдала я, не зная, чему больше удивляться. Тому, что мужчина все-таки покорил жирафа, или тому, как нелепо в японском антураже выглядело животное родом из Африки.

- Залезай! – крикнул мужчина мне, а я испытала некоторую робость.

Во-первых, сказывалось более чем тесное знакомство с данным видом парнокопытных, во-вторых, уж больно непрочно сидел Иошинори на спине зверя, который, кстати, слегка подскакивал на задних ногах, явно желая надоедливое божество сбросить.

- Эээээ…. Ты знаешь, я, наверное, полюбуюсь со стороны… Сделаю пару фоток… У тебя же есть здесь что-нибудь, что делает фотографии?

Шин моей любви к фотографическому искусству не понял, и не оценил, невежа! Вместо этого он лишь взмахнул рукой, и я повисла в воздухе, а затем плавно поплыла к жирафу и сидевшему на его спине мужчине. Стоило мне с ними поравняться, как  меня легко дернули за шкирку и усадили перед собой, томно дыша в затылок. Ну, то есть, это мне казалось, что томно. На самом деле, что там сзади происходило, я не знала. Смотрела лишь вперед и восторгалась.

Я сидела высоко! Вид открывался – закачаешься. Куда ни глянь – везде цветущая сакура. Выделялось лишь выкрашенное красно-золотой краской поместье Иошинори, полянка с прудом и небольшой парк.

- Красота! – сказала я. – Столько цветущих вишен… Просто море!

- Чего? – раздалось недоуменное сзади.

- Эх, Шин! Глух ты к природной красоте! У тебя ведь напрочь отсутствует чувство прекрасного! Вон, за твоим домиком столько сакуры, а ты даже не скажешь, что прекрасный вид! Наверное, у тебя вместо сердца кусок….

Чего кусок находится в Шине я не договорила, потому что позади меня вдруг раздался отборный японский мат, среди которого я несколько раз безошибочно определила произнесенное имя “Изуми”. Неужели девушка своими ручками насадила всю эту красоту?

Как оказалось – нет. Ручки этой богини не посадили ни одной былинки в своей жизни. Но это я узнала уже после того, как кицунэ потерял контроль над жирафом, который с чувством дернул пятнистой задницей и с наслаждением полюбовался над нашим полетом вниз.

Первой упала я. А следом, прямо на меня, спикировал футбольным мячом мужчина, распластавшись сверху в форме морской звезды и производя вид чрезвычайно тихий и безжизненный. В отличие от меня, заподозрившей в себе переломы всех костей во всех местах.

- Шинчик… А у тебя тут гипса не найдется, случайно? – спросила ласково я, пытаясь спихнуть с себя тяжелого мужчину, от которого, кстати, очень приятно пахло… Морем, камнями, пряностями…

- Фрося… - прохрипел мой импровизированный плед. – Ничего у меня нет… Потому что коза-Изуми замуровала нас здесь, в моем собственном поместье! Законсервировала его, закрыв все входы и выходы…

9. Глава 8

   Как и положено профессиональному божеству, Иошинори вначале пытался спокойно и трезво оценить ситуацию: бегал по своему поместью, искал бреши в консервации “От Изуми” и заламывал руки всякий раз, когда не находил. А еще сыпал направо и налево проклятиями.