– Не нужны мне деньги! – взгляд калеки стал вдруг колючим. – Я просто просил вас, сделать доброе дело. Вы забыли. А надо было всего лишь замолвить слово за Андрея.

– Послушай,– Андрей подошёл к несчастному и присел около него на корточки, – у меня сегодня очень тяжёлый день. У меня вот такая квадратная голова. Немудрено, что я забыл про твою просьбу. Ну прости. Хочешь, я вернусь и попрошу Бога о твоём исцелении?

– Нет! Не хочу, – калека отвернулся от Андрея и как бы про себя произнёс. – Я бы очень не хотел, чтобы когда–нибудь к простой просьбе этого человека отнеслись так же безучастно.

– Да не обижайся ты! – пытался наладить контакт Севастьянов. – Я всё–таки вернусь.

– Не надо! Это уже будет по принуждению, – возразил калека. – Идите уважаемый, у вас впереди много испытаний. Вам бы с ними справиться.

Андрей вдруг столкнулся взглядом с калекой. Это не был взгляд больного человека. Это были глаза человека, не страдающего тяжёлым недугом. Взгляд был суровый и пронизывающий насквозь. Андрею стало не по себе. Его бросило в пот. Круглые липкие капли стекали по вискам к подбородку и коварно забирались под крепкий воротник белой рубашки. Севастьянову даже показался в глазах калеки какой–то дьявольский блеск. Андрей встал и сделал шаг назад.

– Вам надо идти, мужчина. Вас ждут, – монотонно произнёс калека.

Севастьянов повиновался. Через полминуты он уже сидел в прохладном салоне «Шевроле». Ричард удивился, увидев в глазах шефа растерянность.

– How are you? – с тревогой спросил помощник.

– Всё нормально, Ричи, – ответил Андрей, смахивая платком пот с лица. – Поехали в порт.

А тем временем, другой Андрей Севастьянов дождавшись, когда отец Василий закончил молитву, обратился к нему:

– Эта… я тоже сегодня… – он никак не мог сформулировать фразу.

– Успокойтесь, сын мой, – положив руку на плечо Андрею, сказал священник. – Скажите просто, что у вас случилось. И я помогу вам.

– Вы сейчас говорили с тем богатым человеком, – Андрей махнул рукой в сторону выхода.

– Да.

– Он сказал, что у него сегодня плохой день. Ничего не получается.

– Верно, – подтвердил отец Василий. – И что?

– Так у меня тоже, полный трындец!

Моторист подошёл близко к священнику и продолжил говорить шёпотом.

– Всё пропало сегодня, всё! Из дома выгнали, квартира друга сгорела, на работу не взяли. Всё! Сегодня я стал бомжом.

– Уныние, – заговорил священник так же шёпотом, – большой грех. Во–первых, день ещё не кончился. Во–вторых, завтра будет новый день и возможно всё изменится. И, в–третьих, мы же не знаем, может быть то, что произошло с вами совсем не крах, а начало новой жизни. Жизни насыщенной и интересной.

– Вы смеётесь?!

– Совсем нет. Я помогаю вам разобраться в тяжёлой ситуации, – успокоил Севастьянова священник. – Но прежде гоните от себя уныние.

– Легко сказать, – буркнул Севастьянов. – Тот мужик попросил заменить ему Ангела.

– Вы слышали, о чём он просил?

– Я стоял с вами рядом, – пояснил Андрей.

– Да, я это видел. Так что вы спросили про Ангела?

– Я тоже хочу поменять своего Ангела. Он же у меня есть?

– Конечно, есть, – сказал отец Василий. – Но зачем вам это нужно? Почему вы считаете, что Ангел виноват в ваших бедах?

– Не знаю, – замешкался Севастьянов. – Не знаю! Просто хочу поменять и всё!

– Ваше право. Вы можете просить у Господа всё что угодно. Он обязательно услышит вашу просьбу. Вот только, выполнит он её или нет, сказать не могу.

– Ну, я пойду, – будто извиняясь, сказал Севастьянов.

– Может у вас ещё есть какие–нибудь просьбы, – спросил священник.

– Нет! – испуганно ответил моторист. – Больше нет. Я пойду.