«Чуть не потерял ценную для разведения самку. Уникальный единственный экземпляр. Странно, что сьере даётся столько воли в перемещениях», – вяло подумала я.

- Кто вы? – вдруг спросил мужчина, и я почувствовала, как сердце маленькой глупой ледышкой опускается в область пяток.

_______________________________________________________

Регент Ривейн Холл

20. Часть 2.

- Сьера Марана, в девичестве Дайс, ваша жена, – ответила я хрипло, особо ни на что не надеясь. Если уж он задаёт такой вопрос... Но на лице регента, словно вырезанном из камня, не отразилось ни гнева, ни злорадства.

- Как меня зовут? – продолжил он безумный диалог, я окончательно растерялась, но ответила, ежесекундно ожидая подвоха или вспышки ярости:

- Ривейн. К чему эти вопросы?

- Вы бредили, пока лежали без сознания. Как вы себя чувствуете? – спросил новоявленный муж, а я подавила нервный смешок. Марана не предупредила меня, что они с мужем общаются «на вы».

О чём ещё она могла забыть или намеренно умолчать?

- Терпимо. Небольшая слабость, и руку не чувствую. Что произошло?

- Вероятно, целились в кабана, а попали в вас. Виновного ищем.

Вот и поговорили. Может быть, впервые за все пять месяцев супружества, хотя я подозревала, что сьера Марана слегка преувеличила отстранённость регента. Смотрел он на меня как-то странно, но в его зеленоватых глазах не было презрения, ненависти или отвращения, даже скуки или равнодушия не было. Скорее настороженность... и что-то ещё.

Тем временем регент подошёл к двери – шаги у него были широкие и тяжёлые, по-военному чёткие. Окликнул кого-то, коротко, как будто подзывал собаку – и в комнату вкатился маленький суетливый человечек с угодливым лицом.

- Лекарь, – отрывисто бросил мне регент.

Второй раз в жизни меня осматривал настоящий лекарь, первого приглашал Брук, но тот как-то больше действовал по старинке, руками. А этот просто сел со смущённой, даже испуганной полуулыбкой, не то что не касаясь меня – руки не протягивая, но я почувствовала, как холодеет вокруг воздух. В нос ударил запах, какой бывает в воздухе после грозы, голова окончательно прояснилась, но предательски заныли свежие и старые раны.

Царапина на щеке, полученная во время утренней скачки в лесу. Простреленное плечо. Много-много лет назад неудачно вывихнутая лодыжка…

Не сказав ни слова мне, лекарь тихо обратился напрямую к регенту, так тихо, что слов я не разобрала. А вдруг он именно сейчас объясняет, что эта женщина никогда не падала с лестницы и не теряла ребёнка? А вдруг…

Брук должен был это предугадать. Он же утверждал, что лекари подкуплены. Сфера влияния неведомого Каллера поражала.

Лекарь, всё так же суетливо поклонившись, вышел, а регент повернулся к огню. Замолчал, словно обсуждать нам с ним было больше нечего, а давешняя вспышка мне просто причудилась.

- Что он сказал? – не выдержала я.

- Что процесс излечения идёт нормально, и примерно через час можно будет возвращаться. Пуля, к счастью, прошла навылет, не задела ни кости, ни жизненно важных органов, – сухо проинформировал "супруг". – Через час как раз прибудет экипаж для вашего перемещения с максимальным комфортом.

Странно, но он меня раздражал. Даже больше, чем сломавший мою жизнь и фактически месяц с лишним насиловавший меня незнакомец Брук. Даже больше, чем ледяная Марана, считавшая нормальным, что другая женщина должна была заменить её в супружеской постели… Регент же по большому счёту тоже был жертвой и лично мне ничего плохого не сделал. Пока не сделал.

- А где мы находимся?

- Охотничья сторожка, летом здесь живёт лесничий с матерью. Королевский охотничий дом, к сожалению, не был готов к нашему визиту, а вам было нужно… тепло.