- Если то, что вы говорите, правда, – резко сказала я. – Вам же хуже. Я не смогу сыграть свою роль так, как вам это нужно, меня разоблачат, и не уверена, что буду молчать о вас под пытками.

- Вас не должны разоблачить, сьера. Мы вам поможем.

В дверь постучали, и Брук кивнул:

- Войдите.

Я вскочила с места, задела зеркало, оно повалилось на пол, стекло брызнуло осколками, но никто из присутствующих даже не вздрогнул. Не вздрогнула и я, точнее, я уже тряслась, как в лихорадке, потому что на руках вошедшего незнакомого мужчины неподвижно лежал мой маленький Арванд.

Брук ухватил меня за руки и прижал к себе – хватка у него была попросту стальная.

- Вы же понимаете, что лучше стоять смирно?

Я понимала – одной частью своей души. Какой-то маленькой, забившейся в угол частью. А другая часть – огромная, весомая, рвущаяся на помощь, была сильнее. Она скулила и задыхалась.

Сье Ловур, стоящий рядом, вдруг размахнулся и отвесил мне пощёчину. В голове одновременно загудело и прояснилось. Я замолчала и перестала вырываться.

- Итак, надеюсь, для начала одного будет достаточно. Сейчас ваш брат крепко спит, но скоро проснётся, правда, вы этого уже не увидите, придется поверить нам на слово. И если вы не проявите должного старания во время обучения, если вы будете ныть, жаловаться или сомневаться в успехе предприятия, если вы решите угрожать нам, то будете получать подарки в виде всего того, что можно отрезать от вашего милого братика. Сначала второе ухо, потом руки, ноги, а потом то, что останется, нафаршируем яблоками и подадим к вашему столу.

Никогда не думала, что могу упасть в обморок. И, к сожалению, я действительно не падала в обморок, а хотелось бы.

- А чтобы вы не сомневались в серьезности наших намерений… – Брук кивнул, и сье Ловур вытащил из рукава небольшой кинжал. Я почувствовала привкус стали во рту так же явственно, как если бы взяла лезвие в рот. Замотала головой и попыталась вырваться, опуститься на колени перед Бруком, замычав, как немая, потому что слов попросту не осталось.

- Нет. Нет, не надо. Я сделаю всё, что нужно, всё. Я буду делать всё, что вы скажете. Не надо. Не надо, пожалуйста. Прошу вас. Не давайте мне повода мстить вам.

Сказав последнее, я замолчала от ужаса и подняла на Брука глаза, потому что встать на колени мне всё-таки удалось.

- Не надо недооценивать нас, девочка, – сказал Брук и небрежным движением собрал свои длинные волосы в хвост. – Ты действительно сделаешь всё, что нужно. Станешь сьерой Мараной. Убедишь регента, что ты – это она. Будешь удовлетворять любой его каприз и рассказывать нам о любом его шаге, слове, чихе, вздохе. Я знаю, это непросто. Но ты будешь очень, очень стараться. Встань, – он подал мне руку. – Всё-таки я думаю, что подарок на память тебе пригодится. Как-никак, от тебя слишком многое зависит.

Сье Ардин, больше уже не улыбавшийся, сделал шаг ко мне и ухватил за вторую руку, удерживая. А Ловур, так и не убравший кинжала, подошёл к лежащему без сознания на руках мужчины мальчику и схватил его за руку.

Я зажмурилась, но крика не последовало. Словно во сне почувствовала, как разжимают один за другим мои сведённые в кулак пальцы и вкладывают туда что-то маленькое, влажное и тёплое. Сквозь туман подступающей тошноты услышала голос Брука:

- Вы будете очень стараться, сьера Вердана. Очень. Да, кстати, – он вдруг ухватил меня за плечо, разворачивая к себе, – не девочка уже, надеюсь?

Я стиснула зубы и помотала головой.

Должно быть, Брук уловил что-то в моём лице, потому что укоризненно покачал головой и сказал:

- Это важный вопрос. Мы к нему ещё вернёмся, Вердана.