Маг проводил ворона возмущенным взглядом.

– Вредная птица. Ни в какую не поддается обучению и малейшей дисциплине. Впитывает из уроков лишь то, что пожелает, – вздохнул некромант, томно обращая глаза к затянутому грозовыми тучами небу.

– Все мы такие… – усмехнулась Неамара, продолжая идти за магом после столь неожиданно приятной остановки.

Когда Неамара очутилась в совещательном зале, он показался ей необычным из-за полного отсутствия углов. Зал был круглым, с колоннами и сводчатым потолком. Даже монументальный стол, выполненный из обтесанных древних ископаемых, копировал плавные контуры помещения. Прямо из пола в зале совета произрастали семь костяных кресел. Сдвинуть их было невозможно, впрочем, как и сам стол: все они были заранее спроектированы и вытесаны вместе с залом. Неамара знала, что такое число мест было выбрано неспроста, с надеждой, что когда-то на них будут сидеть и защищать взгляды своего народа представители каждой из семи рас. Пока же было занято всего два кресла, еще на двух разместились Америус и Неамара. «Может, Америус и постоянный член совета, кто знает?» – размышляла воительница. Задумку с обтекаемыми очертаниями демонесса тоже поняла: форма стола должна подчеркнуть равное положение всех сидящих за ним. Все тут заявляло о главной идее их движения – свободе, силе народного суверенитета и единстве греховных рас. «До чего же наивная, несбыточная мечта…» – ухмыльнулась Неамара и тут же напряглась, подумав, что ее скептическое отношение могло отразиться на лице.

– Неамара! Рады, что ты все-таки решила присоединиться к нам, – слегка шипящая, но дружелюбная речь принадлежала мужчине из рода Зависти. Он привстал со своего места, чтобы поприветствовать демонессу, и тут же опустился обратно в кресло. Похоже, это и был Зейшаб, о котором так положительно отзывался Америус. Мужчина произвел не меньшее впечатление на демонессу, чем этот зал: он был высоким, крепкого телосложения, а что самое примечательное – редкого окраса, таких, как он, называли альбиносами. Белая чешуя с едва заметным бежево-золотистым оттенком лоснилась в приглушенном свете. Глаза были бледно-кремовыми под стать его коже. Такому яркому представителю Зависти было сложно затеряться среди грешников. Изгой с перерождения. Как и его броский образ, такими же оказались и его взгляды. Часть змей на голове Зейшаба отсутствовала – была обрублена с левой стороны. Бунтарь явно не избегал драк и умело владел не только словом, но и магическим диском. Одетый в тунику своего племени на одно плечо, он идеально смотрелся рядом с Шивой. Что до горгоны… Неамара не сразу ее узнала. Стоящая у одной из колонн, она взирала на лидера с не меньшим восхищением, чем Америус. Такой демонесса никогда ее не видела – спокойной, одухотворенной. «Что вообще тут со всеми происходит?! Что это за секта, меняющая даже самых своенравных грехов?!»

– Можно же на ты? – вновь заговорил широко улыбнувшийся Зейшаб, словно читая ее мысли. – Мы тут с первых дней пытаемся бороться с иерархией, заложенной в наши головы. – Лидер Бастиона указал на коренастого представителя Блуда с длинной бородкой и взглядом пройдохи: – Это Годвут, прошу любить и жаловать. А с Шивой вы уже знакомы.

Неамара бросила на нее мимолетный взгляд. Услышав свое имя, горгона не шевельнулась.

– Пока таким небольшим составом мы и решаем возникающие проблемы в Бастионе свободы. Но это временно, – добавил Зейшаб.

– Вы понимаете, в каком вы вообще положении? – Демонесса тревожно озирала лица собравшихся. – Даэтрен в скором времени нагрянет к вам, и совсем не с дружеским визитом. Он хочет снести вас с лица земли.