Таурт продолжала просить прощения, иногда вставляя фразочки на древнеегипетском. Но, честно говоря, никто не мог понять, почему Таурт сегодня настолько сентиментальна. Да, она и раньше была достаточно эмоциональной, но чтоб настолько…

– Ну, вы тут поплачьте, поностальгируйте, а мы поехали. Съездим за книжечкой и вернёмся, вы как раз успеете отлично поговорить. – Сказал Сет с насмешкой.

Богиня прекратила заламывать руки, и теперь все пятеро ехали по пустыне, каждый думая о своём.

Никто ни с кем не разговаривал, Сет вообще ехал, лёжа на верблюде и закрыв глаза. Возглавлял шествие Осирис, избравший своей тактикой «отстранённость». Он совершенно не смотрел, как там остальная команда. А ведь ещё поговаривали, что, когда Осирис был фараоном, Египет процветал… Сейчас они с Сетом мало чем отличались. Они друг с другом часто ссорились и было вообще непонятно, что они друг о друге на самом деле думают. То они вступаются друг за друга, то полностью друг друга игнорируют. Зато теперь они были больше похожи на братьев. Тем, кто не знал, кто они такие, в жизни в голову бы не пришло, что они братья – внешность, характер, манера говорить, даже стиль одежды…всё было настолько разным, что если бы кто-то и поверил, что они родственники, то точно бы был уверен в том, что они сводные.

Хотя, на самом деле, они в действительности были не родными: у богов и родственных связей-то не было. Их могла объединять стихия, время или нечто иное, но в действительности родственниками они никогда не могли стать. Джейн всегда удивлялась этому раньше, ведь боги то заявляли, что они «всё сделают ради своих родных», то обходились друг с другом крайне жестоко. Но, так или иначе, отец Джейн всегда говорил дочери, что ни один бог или демон другому не родственник, ведь, например, появился же как-то бог Нун из первозданного Хаоса, да и потом сам создал себе жену, Наунет. Вторым доказательством было то, что «дети» богов редко были похожи на своих «родителей». И часто из-за этого боги ещё больше ссорились между собой…

По словам Таурт, а Таурт всё это время продолжала разговаривать с Джейн, Осирис был скуп на разговоры, любил соблюдать традиции, и всем своим видом походил на какого-нибудь жреца тайного могущественного культа. Он всегда носил традиционную древнеегипетскую одежду, стараясь соблюдать правила во всём. Он отчаянно журил всех, кто неправильно произносил какое-то слово или не совсем точно излагал свою мысль, считая, что точность и порядок – основа для всего существования. По сравнению с ним даже Тот, бог мудрости, от которого уж точно ожидалось примерное поведение с иногда промелькивающим циничным жлобством, был более «свободен во взглядах», нежели Осирис. Осирис был ярым приверженцем Порядка, в то время как Тот допускал возможность существования Хаоса для поддержания того же баланса.

В этом Тот был больше склонялся к рассуждениям Сета, которого он, хоть и недолюбливал, но всё же уважал.

Бог хаоса, наоборот, вмешивался в разговоры и, особенно, в споры, даже тогда, когда его совершенно об этом не просили. Он был резок, циничен и остр на язык. Любимой одеждой Сета была традиционная одежда кочевых племён пустыни, но, в отличие от них, да и от всей четвёрки, ехавшей сейчас молчаливо на верблюдах, он практически никогда не надевал головного убора. Он так привык к пустыне, что ни адское пекло, ни духота, ничто не вызывало у него ни малейшего дискомфорта. Он был готов отправиться из Гизы в Карнак босиком в одной лишь набедренной повязке, и без, сомнений, добрался бы целым и невредимым, да ещё бы успел сплести что-нибудь из бамбука.