Как вдруг услышала уже знакомое свирепое рычание! И обернувшись на него, с ужасом поняла, что мне не послышалось: в считаных метрах от меня в самом деле стоял и злобно скалился тот самый пес.

Вот только теперь кое-что отличалось от вчерашнего вечера: сейчас у меня в руках были большие, острые вилы!

— Ну давай, иди сюда, тварь, я тебе кишки выпущу и на корм для свиней пущу! — прошипела я, злобно блеснув глазами…

— Кого это ты тут на корм для своей скотины пускать собралась, дрянная метелка?! — внезапно прозвучал злобный крик, в котором без труда угадывался скрипучий старушечий голос. И бросив взгляд в сторону его источника, я в самом деле увидела стремительно приближающуюся старуху, которая с каждым шагом разъяренно размахивала длинными руками.

Пара секунд…

И тут память прошлой хозяйки тела подсказала мне, кто же сейчас передо мной стояла!

Милдрет Морстоун, хозяйка второй соседней со мной фермы. А еще, судя по всему, представительница того самого знаменитого типа женщин почтенного возраста, которых нельзя назвать иначе, нежели «старая карга»! Эта милая леди жила сама — ее муж отправился на тот свет больше десяти лет назад, а дети давно разъехались. Сама же старушенция бросать свою ферму и перебираться к кому-нибудь из детей поближе не собиралась. При этом, как ни странно, ее хозяйство процветало! Хоть сама бабулька работать уже не могла, зато отлично справлялась с управленческими делами, и кроме парочки постоянных ассистентов на ставке, регулярно набирала наемных рабочих, когда в этом возникала необходимость.

Увы и ах, сложилось так, что отношения с ней у Хлои, мягко говоря, не заладились. Причем буквально с первых дней появления на ферме Веллера подозрительной красавицы с полной амнезией. Когда же молодой фермер женился на этой девице, бабульку и вовсе порвало от злости из-за понимания того, что теперь-то Хлоя уж точно никуда отсюда не уедет.

Пиком конфликта стал день, когда Марк уже активно синячил и изменял, а нервы преданно влюбленной в него Хлои, соответственно, были хрупкими, словно сервиз из тончайшего хрусталя, находящийся в одной комнате с бешеным слоном. Тогда они с соседкой повздорили так, что на всю округу щепки летели.

И даже когда Хлоя овдовела, оставшись одна с кучей долгов мужа — вместо сочувствия получила от соседки настоящую ментальную дрель в висок. Милдрет, не подбирая слов и не стесняясь в выражениях, жестко пилила соседку, заявляя, что «Марк запил исключительно по ее вине». Якобы и в долги он влез не чтоб перед округой выпендриваться, когда уже не мог себе и близко этого позволить, а «потому что она из него деньги тянула на свои прихоти». Хлоя же — которая никогда ничего не просила и в последний раз получавшая от мужа подарок еще на свадьбу — от этих заявлений еще больше сходила с ума. И очень похоже на то, что Милдрет тоже неплохо подкинула дровишек в очаг ее депрессии.

Ну а теперь иметь дело с этой добрейшей души пожилой женщиной предстояло, увы, мне!

К слову, не помню у нее такой псины. Неужели недавно завела и взяла уже взрослую собаку? Таких размеров… еще и такую агрессивную? Бабка, что ли, совсем бесстрашная?

— А какого нечистого ваш пес забыл на моей земле? — возмущенно закричала я, не спеша опускать вилы. Ибо эта старушенция мало того, что сдерживать свою собаку не собиралась… еще сама же и натравит. — Причем, как я вижу, гуляет она здесь еще со вчерашнего вечера! Не потрудитесь объяснить?

— Ничего я тебе, кошка поганая, объяснять не буду! — заявила Милдрет, топнув ногой. — Не нравится что-нибудь — проваливай отсюда! Без тебя этот городок был так хорош…