Гребнев подумал, что с положением, которое сложилось, всё понятно и вопрос заключается в интерпретации имеющихся данных.
Вторая последовательность склеенных вырезок касалась полноты доступных для изучения документов по истории смерти Пушкина. Гребнев исходил из того факта, что раз материалы об операции в отношении поэта неизвестны и документы по ней не раскрыты до настоящего времени, то они не могут быть раскрыты и должны оставаться засекреченными. Вопрос о том, почему документы не представлены общественности и остаются секретными почти двести лет, показался Гребневу простым, но ответ на него уводил в сторону от текущего анализа, и он отложил его на потом.
Сейчас Гребневу требовался быстрый ответ, все ли письменные источники данных о дуэли известны и изучены исследователями?
Материалы военно-судного дела 1837 года долго оставались скрытыми от общества. Бенкендорф скончался в 1844 году, д’Аршиак – в 1848 году, Николай Первый – в 1855 году, Нессельроде – в 1862 году, Наталья Ланская (Пушкина – Гончарова) – в 1863 году, Данзас – в 1870 году (жил и умер в бедности, без семьи, не нажив никакого состояния, хоронили за счёт казны), барон Луи Геккерен – в 1884 году, Дантес – в ноябре 1895 года. Первые документы и ссылки на дело появились через тридцать лет после суда – в 1863 году – и явились “откровением для читающей России”. Полностью дело опубликовано по прошествии шестидесяти лет – в октябре 1899 года. К моменту публикации участников или свидетелей дуэли в живых не осталось, никто не мог как непосредственный очевидец событий заявить о неопределённости судебных материалов и выводов. Утверждение об откровении для читающей России – субъективная оценка, но говорит о непроходящем десятилетиями интересе к событию в обществе и ограниченности доступных о нём сведений. Отсутствие публикации – обычная практика сокрытия информации, в распространении которой нет заинтересованности.
Известна история с розысками “потаённого дневника № 1” Пушкина, который охватывает 1830-е годы. Обнаружить его местонахождение, установить содержание или подтвердить само существование до настоящего времени не удалось.
Во время аудиенции в ноябре 1836 года Николай Первый дал распоряжение Пушкину, как следует себя вести в сложившихся обстоятельствах. Закономерен вопрос: кроме распоряжения поэту император не давал ли и других распоряжений? Не посчитал ли он, что кроме Пушкина кто-то из должностных лиц должен в свою очередь предпринять какие-то действия? Может, Николай Первый всё-таки должен был дать распоряжения, например, начальнику Третьего отделения полиции А. Х. Бенкендорфу и министру иностранных дел К. В. Нессельроде – начальнику Пушкина по службе? Но документов о сделанных распоряжениях, как и отчётов об их исполнении, нет. Если император не давал никаких, кроме одного известного, то говорить о том, что он пытался как-то предотвратить наступление трагедии, не приходится, если не сказать больше – выступил на стороне тех, кто добивался дуэли.
Нахождение документов о смерти Пушкина в Третьем отделении полиции властями официально отрицалось. Первый секретный архив “секретное досье Третьего отделения полиции” обнаружен в 1917 году после революции. В нём в числе документов оказалось письмо Дантеса к председателю Военно-судной комиссии по делу о дуэли полковнику Бреверну от 26 февраля 1837 года. Вместо передачи во вторую судебную инстанцию – генерал-аудиториат Военного министерства – письмо поступило в Третье отделение, что говорит о целевом взаимодействии суда и тайной полиции. По делу Пушкина никаких письменных докладов графа А. Х. Бенкендорфа Николаю Первому, которые “он делал по своему обыкновению”, не найдено. Письмо Пушкина, написанное в ноябре 1837 года, в котором он объяснял ситуацию, в Третьем отделении также не обнаружено.